Война против разума
Шрифт:
Сегодня учёные не могут принять участие в международных и даже российских конференциях из-за отсутствия денег, ибо стоимость билета соизмерима с их зарплатой, поехать же за счёт Академии наук невозможно – нет средств.
При этом ни в одном плане не предусматривается восстановления материальной базы институтов. Сегодня денег хватает только на покупку компьютерного оборудования для таких служб как канцелярия, бухгалтерия, плановый отдел, отдел кадров и т.п. Иными словами: власти предлагают, не увеличивая финансирование науки, уменьшить численность учёных, создав себе пропагандистскую славу радетелей отечественной науки, в действительности её уничтожая.
Акция, призванная продемонстрировать заботу властей об учёных, породила в научной среде мрачную шутку: прибавка достаточна
Очевидно, что в основе сокращения штатов в институтах РАН лежат не только и не столько финансовые причины. Истинный смысл сокращений состоит совсем в другом.
Сокращения дают возможность администрации избавиться от неугодных по разным причинам сотрудников.
В научный коллектив вносятся элементы неуверенности в своём положении, что деморализует учёных, стимулирует практику наушничества.
Сокращения позволяют окончательно свести к нулю роль профсоюзной организации, так как председатель профкома – тоже научный работник, над которым висит угроза сокращения.
Сокращения позволяют вывести дирекцию из-под любой возможной критики, поскольку действия администрации в условиях беспредела победившей демократии зачастую незаконны.
Из науки изгоняются последние из тех, кто не занимался собственным обогащением, кто делал науку, а не карьеру. Убирают известных учёных, независимых, самостоятельно мыслящих, критически настроенных, сопротивляющихся разрушению науки. Сокращают по возрасту, хотя при нынешней ситуации пожилые учёные могли бы стать наставниками, учителями, спасителями умирающих научных школ. Сокращают уже просто по алфавиту, выполняя контрольную цифру уволенных, спущенную министерством А.Фурсенко.
Заметим, что никакие сокращения и возрастные ограничения не касаются «возвращенцев» – учёных, покинувших Россию, а затем вернувшихся после того, как им уже нечем было больше поделиться (в том числе и со спецслужбами) в иных государствах. Не подлежат сокращению также те, кто уехал работать за рубеж, но продолжает числиться в институте. Затрагивать интересы иностранных государств, питающихся за счёт разграбления научного ресурса России, не велено сверху.
Сокращения не касаются также двух категорий – научной администрации, членов-корреспондентов и академиков РАН. Члены РАН для себя в новом уставе не ввели возрастные ограничения (70 лет) при выборах на все руководящие должности. Если раньше директор академического института по достижении семидесяти лет становился Почётным директором, то теперь он может оставаться на своём посту до глубочайшей старости. По-видимому, считается, что люди, работающие в науке, с возрастом теряют умственные способности, а академики, уже давно в ней не работающие, эти способности сохраняют.
Сложилась парадоксальная ситуация – члены Академии, администрация институтов, то есть люди, которые несут персональную ответственность за разрушение науки, рассматриваются как самые ценные кадры, которые следует сохранить.
Обрезание науки ясно показывает: наукой руководят люди невысокого умственного уровня. Научная администрация словно не понимает, что подрубает сук, на котором сидит, ибо конечная цель сокращений подвести институты к такому состоянию, когда можно будет с полным основанием сказать: «Ребята-учёные, вас осталось так мало, а вы такое большое, хорошее, а главное, дорогое здание занимаете. Извольте очистить помещение!» И эта команда будет относиться не только к учёным, но и к научной администрации, которая ныне с таким рвением выполняет распоряжения А.Фурсенко.
На что рассчитывает научное начальство, варварски урезая науку? На то, что они в состоянии укрепить своё финансовое положение настолько, чтобы безбедно существовать и без Академии наук? Что к моменту закрытия институтов ввиду полного опустошения, выросшее личное благосостояние скрасит боль расставания с кормившей их наукой?
Результаты обрезания науки сегодня видны уже невооружённым глазом: над некогда передовым академическим институтом, там, где в советское время красовалось: «Слава передовой советской науке!», долгое время висел другой лозунг: «Стенли встроенная мебель».
Но вот уже некоторые представители власти начали что-то соображать. Председатель Совета Федерации С.Миронов заявил: «Нужен мораторий на сокращение работников бюджетных учреждений и военнослужащих до 2010 года».
АКАДЕМИЯ БЕЗ НАУК
Академия всё больше превращается в коммерческое предприятие, приносящее пользу только научной администрации, которая предаёт интересы научных сотрудников, хотя теоретически задачей администрации является создание максимально комфортных условий для работы учёных. В годы реформ образовалась огромная пропасть между научными сотрудниками и руководством, привыкшим, что все неприятности, происходящие в науке, это – для их подчинённых, для них же реформы – хорошие деньги. Для администрации институтов развал науки стал поистине золотым временем обогащения за счёт сдачи в аренду опустевших помещений, за счёт коммерциализации вспомогательных подразделений и т.п.
Академическая администрация всей душой приняла основное направление реформ – коммерциализацию науки. Сегодня до 40% бюджета РАН приносят коммерческие контракты. Академия всё больше превращается в коммерческое предприятие.
Из-за резкого снижения численности сотрудников и уменьшения финансирования наука стала «выживать», сдавая в аренду опустевшие помещения. Так, РАН сдаёт различным компаниям 640 000 квадратных метров площадей своих зданий. В статье «Операция на мозге» с подзаголовком: «Российскую науку губит то, что спасло её в 1990-е годы, самостоятельность и недвижимость» А.Кондратьев пишет: «Академия распоряжается зданиями общей площадью 15 млн. кв.м. К этому стоит прибавить земельные участки 330 544 га (три территории Москвы) и морскую акваторию в 63 000 га… По документам за один метр сданной в аренду площади все подразделения РАН получают в среднем 65 долларов в год. Московские метры уходят по 107 долларов в год. Фантастически дёшево. По данным Vesko Consulting средние ставки аренды в московских офисах класса С (то есть самой низкой категории) в августе 2006 года составляли 468 долларов… Министерство образования и науки утверждает, что доходы НИИ и других организаций РАН от сдачи недвижимости внаём должны быть в 5-6 раз выше нынешних показателей (40 млн. долларов за 2005 год)…» (журнал «Forbes», октябрь 2006-го г.).
Вопрос – куда уходит разница между заявленной и реальной стоимостью аренды остаётся без ответа. Коммерческая деятельность науки протекает под покровом полной тайны. По данным Центра исследований и статистики Министерства образования и науки и РАН 42% опрошенных учёных отметили, что деятельность предпринимательских структур, функционирующих на базе их научных организаций, осуществляется в интересах ограниченного круга лиц. Академик А.Некипелов считает, что: «В системе РАН наряду с фундаментальными исследованиями есть подразделения, которые полностью работают на рынок. Например, завод экспериментального приборостроения в Черноголовке…Институт ядерной физики Сибирского отделения РАН зарабатывает до 25 млн долларов в год…
Частные договорённости – ключевое понятие для бизнеса РАН. Только в Новосибирском Академгородке, по словам местных учёных, несколько десятков групп специалистов неофициально ведут работы по заказу коммерческих предприятий… Зарабатывают такие группы от 20 до 100 тыс. долларов в год. Эти суммы проходят мимо статистики».
Вице-президент РАН, директор Физического института им. П.Н.Лебедева (ФИАН), академик Г.Месяц сетовал: «Нас упрекают в неэффективном использовании имущества и земли. Но вот пример. Мы у себя в ФИАНе ликвидировали столовую. Она не нужна институту, рядом есть много других. Освободившиеся 3 тысячи квадратных метров сдаём в аренду, получаем ежегодно 20 млн рублей. На эти деньги содержим наше коммунальное хозяйство. Это что, неэффективно? Других-то денег нет» (газета Аргументы и факты» № 12, 2007). Институт не только продешевил, сдавая в аренду помещение столовой по цене 255 долларов за один квадратный метр, но и ликвидацией столовой нанёс своим сотрудникам материальный урон, так как обед на стороне стоит как минимум вдвое дороже.