Война родов. Общий сбор
Шрифт:
Конфликт нарастал, но люди Шелия отсекли любые попытки приблизиться к Клозу. Тот встал, доковылял до своих ворот, где и скрылся.
— Его надо убить! — расслышал чей-то голос Степан, но чей именно не разобрал.
На защиту Клоза помимо Шелия встали ещё Михайловы. Модо, отец Степана, тоже вышел к остальным и сейчас находился в гуще конфликта.
Старые пердуны. Как же у вас пригорает, — зло думал Степан.
Так, пока всем не до меня, надо бы смыться. Парень встал и кряхтя отправился подальше, но взгляд споткнулся об особняк Ротенов. Дерьмо. Теперь их ветвь
Как бы дележка не началась прямо сейчас, — подумал парень, слыша, как споры за спиной переходят в крики.
Чёрт, а я ведь не все вещи забрал, — Степан с досадой вспомнил, что оставил ключи, бумажник и мобильник в доме Юлии, в куртке. Они так и остались в комнате, где они развлекались с девушкой. Она хоть и была слабой дурой, но Степан с удивлением для себя обнаружил, что ему жаль девчонку. Такая глупая смерть.
Завернув в сторону особняка Ротенов, он, как надеялся, незаметно для остальных зашёл в дом, чтобы забрать вещи. Но дом не был пустым. Его встретила та самая девушка, которую он видел на лестнице. Или девочка? Она была худой, бледной, с короткой стрижкой и смотрела хмуро.
— Степан, — проговорила она, стоя на той же лестнице.
— Эм… Ты выжила? — вырвалось у парня.
— А ты поразительно наблюдателен.
На сарказм девушки Степан не обратил внимания. Она ведь Ротен… Дочь бывшего главы. Дерьмо. Для неё полное дерьмо.
— Не завидую тебе, — покачал головой Шамал, — Ты ведь последняя осталась? Не дам за твою жизнь и рубля. Мне надо наверх, чтобы вещи забрать. Пропустишь?
— У меня есть к тебе предложение, — озвучила девчонка, ничуть не растерявшись от его слов.
— Ну давай, жги, — махнул рукой парень устало.
— Как насчёт жениться на мне?
— Чего? — вырвалось у него.
— Как ты правильно заметил, я последняя. Всё это, — оглядела она разрушенный дом, — Теперь моё. Ты ведь не от большой любви трахал Юлию?
— Эм…
— Что ты как телок смотришь? Решайся, Стёпа. Поверь, ты мне нравишься ничуть не больше, чем я тебе. Но у нас есть кое-что общее. Ты поможешь мне выжить. А я тебе помогу выбраться из под власти своей семьи. Как тебе моё предложение?
— Да ты ведь совсем… эм… молодая.
— Мне шестнадцать, дурак. По закону я имею право выйти замуж. К тому же, Юлии было семнадцать и тебя это не останавливало, так ведь?
Степан смотрел в глаза этой странной девочке. Идеально прямая осанка, бледная кожа, тёмные, почти чёрные и пронзительные глаза. Умная, циничная и расчётливая сука, которая праздновала, когда её родичи гибли. А ещё охренеть какая стрессоустойчивая.
А почему бы и нет? — подумал парень.
София выбралась из Пасти и сразу натолкнулась на своих. Первым её встретил отец, что часто любил работать дома, поэтому мог быстрее остальных среагировать на возникшую угрозу.
— Ты цела? — первым делом спросил он.
— Да. Там Ротены. Если выйдут, будет жёстко.
— Как ты там вообще оказалась?
— Они так шумели, что было сложно не заметить.
— Сейчас
— Думаю, они сюда не сунутся и скоро свалят, но лучше готовиться к худшему, — устало сказала женщина, чувствуя, как тело отдаётся болью.
— Только вот Пасть останется открытой у нас под домом, если они уйдут, — заметил Роман Орлов, при этом внимательно осматривая дочь.
— Она останется открытой, если и не свалят, — отмахнулась София.
— Так, пойдём в сторону, расскажешь, что именно произошло.
— Отец, выставь кордон и объясни им, что Ротены сильнее их в десяток раз. Пусть не лезут на рожон. А ещё лучше отведи наших в сторону.
— Я тебя понял, — покивал глава, оглядываясь.
Если всё и правда так плохо, то пусть лучше сначала умирают другие.
— Ты не шутила насчёт в десять раз? — отвел Софию в сторону глава рода после того, как отдал распоряжения.
— Какие тут шутки, — посмотрела она хмуро, — Я дралась с одним Огасом на смерть и не смогла победить. Это был пик моей силы. Ещё аргументы нужны или этого хватит?
— Я тебе верю, дочка. Значит, настали тёмные времена и нужно готовиться.
— Наконец-то до тебя это дошло. То, о чём я твержу несколько лет.
— Я это всегда понимал, — сказал твёрдо мужчина, — Но не будем об этом. Как ты себя чувствуешь?
— Хочу принять душ и напиться.
Разговор прервала дрогнувшая земля. София в этот момент не смотрела в ту сторону, поэтому, когда вспыхнул столб света, успела прикрыть глаза. А когда стало возможным смотреть, заметила, как дыхание Пасти рассеивается, растворяется в воздухе, а прямо в центре, на оплавленном асфальте появляется знакомая фигура.
— Он это сделал! Вот же паршивец! — воскликнула София.
— Что там? — стоящий рядом отец пытался проморгаться и ещё не понял, что произошло.
— Да так, пап. Можешь забыть о Пасти рядом с домом. Её только что закрыли.
— Клоз? — замер мужчина.
— Да. Лежит сейчас на асфальте, изображает из себя героя после славного деяния.
— Это плохо… Мальчишка набрал силу слишком быстро.
— С теми проблемами, что на него валятся, это не удивительно, — фыркнула София.
С удивлением она отметила, что не испытывает ненависти к парню сейчас. А вот восхищение и… уважение — да. Но в этом она никому и никогда не признается.
— Думай, отец. Думай как следует, что теперь делать. Я видела, как он сегодня дрался. Эдвард — больше не мальчишка из соседнего двора. Он — наша погибель.
София посмотрела в небо. Почему-то в этот момент ей хотелось улыбаться и радоваться обычному синему небу. Хорошо, что к этому моменту распогодилось и выглянуло солнце.
— Кто тронет парня, тому голову молотом проломлю, — громко заявил Евгений Михайлов, покрутив тот самый молот, что держал в руках.
Предупреждение было не лишним. Тёмных магов вокруг хватало, пусть и не до всех дошло, что именно произошло. Но те, кто понял — нашёптывали остальным объяснения и градус напряжения рос посекундно, грозясь вылиться в бойню.