Война родов. Последствия

Романович Роман

Пасть закрыть, я более менее разобрался как. Но когда я рванул обратно, то от меня потребовалось совсем другое.

Удержать её от окончательного разрыва.

Добраться на ту сторону — если шагом, то минут тридцать нужно. Если бегом – то минут пять. Но бежать я начал за пару секунд до того, как Пасть стала рваться. Этот процесс займёт ещё какое-то время, может минуту, а потом тут полыхнёт так, что меня размажет тонким слоем.

Поэтому я действовал интуитивно, уповая на импровизацию, которая меня не раз выручала из, казалось

бы, безвыходных ситуаций.

Я потянулся волей к рвущимся нитям и схватил те, что получилось ухватить. Это было отнюдь не легче, чем рвать их. Попробуйте держать и удерживать на своих плечах рушащееся здание. При этом бежать быстро, со всех ног, внимательно смотря, куда именно ступаешь, потому что вокруг закрутился хаос энергии и ни черта не видно дальше десяти шагов.

Магия давила на меня, мстила за то, что я сделал с ней, пыталась разорвать на кучу маленьких Эдвардов. Меня захлёстывало потоками грязи, уши закладывало от перепадов давления, тошнило от разлитой вокруг мути. И при всём при этом я цеплялся за нити, чтобы выиграть себе лишние секунды.

Ну и доцеплялся.

Что будет, если за канат, который тянет вверх с запредельной мощью, зацепится один глупый человек? Его рванёт вверх с той же скоростью, что и канат.

Наверно так ощущает себя пробка из под шампанского, которой решили эффектно выстрелить под бой курантов.

Внезапно для самого себя я ощутил, как опора уходит из-под ног и меня тянет наверх. От этого так испугался, что вцепился ещё крепче и не знаю, спасло это меня или поставило в неприятную ситуацию ещё больше.

Пасть окончательно оборвалась, обрубок потока рванул куда-то вверх, как отрубленная конечность, пытаясь скрыться, а я вылетел в этот иной мир следом, цепляясь всего лишь волей.

В тот момент я ничего подумать не успел. Когда увидел знакомые пейзажи, то нити, удерживающие меня, оборвались, и я отправился в свободный полёт. На приличной такой скорости. Земля быстро приближалась, а в голове не было ни одной мысли, как выжить в этой ситуации.

Зато тело среагировало так, как ему привычно. Щит, ещё щит, нарастить уплотнение вокруг тела... Ещё... Удар...

Я врезался в землю под углом, покатился по насыпи, стукнулся обо что-то твёрдое, подпрыгнул, несколько раз перекувыркнулся и... отправился в нокаут.

Очнуться в приятной компании — что может быть лучше?

А вот очнуться в окружении демонов, каждый из которых сидит ровно в девяти метрах от тебя и молчаливо наблюдает, и так по всему периметру вокруг – в этом приятного мало. Я открыл глаза, ощутил боль в теле, кое-как приподнялся и заметил тварей.

Разгадка, почему меня не сожрали, нашлась быстро — я генерировал вокруг себя поле очищения, за черту которого, твари видимо и не могли пробиться. А раз так, то волноваться пока не стоит. Я ощупал себя, проверил тело, убедился, что ничего непоправимого не случилось. Всего лишь сильные

ушибы. Поболит и пройдёт.

Разобравшись с одной проблемой, взялся за другую. Чуть напрягся и резко сдвинул поле очищения. Демоны зашипели, дёрнулись, но уйти не смогли. Жалкие однёрки, они умерли быстро.

— И зачем ты их убил? — раздался голос у меня за спиной.

Я дёрнулся, резко обернулся и увидел свою знакомую. Демона с лицом Тени. Демона, который говорил связно и задавал вопросы. Демона, которого я не ощущал.

— А они разве не хотели меня убить? — ответил я вопросом на вопрос, поднимаясь.

– Они сидели рядом и не трогали тебя, – звучал чуть механический, не живой, но вполне нормальный голос. В том смысле, что речь не проседала и складывалось ощущение, что говоришь с обычным человеком.

– Да? Тогда прошу прощения, обознался. До этого мои отношения с демонами не складывались.

— Это понятно, — протянула Тень задумчиво. Или просто протянула, без задумчивости, а человеческие эмоции я пытался ей приписать, чтобы снизить уровень жути, исходящий от этого существа.

— Что именно тебе понятно? И как мне тебя называть?

– Понятно, когда отношения не складываются. А имена – вы ведь, люди, даёте их всему, с чем сталкиваетесь? Я долго не могла понять зачем.

– И к каким выводам пришла?

Я сказал, а сам отметил, что это существо говорит о себе в женском роде. Потому что оно захватило женское тело или по другой причине? Бог – женщина?

– Вы так познаёте мир.

– Ты права. Познаём, даём названия, передаём информацию потомкам. Каждый раз пытаемся описать то, с чем сталкиваемся. И пока я не нашёл ответа, кто или что ты такое. Может, прояснишь?

Пока я болтал с представителем не людского вида, с Пасть его знает какими мотивами, то мысленно просчитывал ситуацию и готовился к любому развитию событий.

– Не проясню, – повела головой женщина. – Но мне любопытно. Как бы ты меня назвал?

– Бог? Богиня?

– А что такое бог? Я пока не до конца понимаю значение некоторых слов... Это так сложно... Разобраться... – и снова эта задумчивость.

Задумчивость существа, что живёт тысячи лет и видимо столько же пытается разобраться, что это за хрень такая – человечество.

– Есть разные значения этого слова. Но пока ты видишься как неизвестное существо с неизвестными мотивами. Не факт, что дружелюбное.

– Почему не дружелюбное? – существо изобразило почти что удивление.

– А разве дружелюбное? – переспросил я.

– Насколько я понимаю – да.

– Тогда у нас тобой разные понятия о дружелюбности.

– Возможно, – ответила Тень, – Ваш язык – удивителен.

Прям две подружки болтают за чашкой чая.

– Зачем пришла? – задал я волнующий вопрос, когда просчитал пути отступления.

– Интересно на тебя взглянуть. Ты не такой, как все.

– И чем я тебе приглянулся?