Война семей
Шрифт:
Его собственный коммуникатор указывал на проход слева от лифта, там стояли несколько высоких чёрных шкафов. Незапертых. В четырёх лежали коробки с аккумуляторами, патроны и оружие, а в пятом — чьи-то вещи, пара картонных упаковок и дохлый паук. Посреди шкафа проходила узкая стойка, в которую были воткнуты два десятка пластинок. Комм заморгал, когда Павел провёл вдоль ряда, возле одной из пластин он мигал особенно быстро, но маг решил, что раз уж он сюда добрался, заберёт все. Вдруг ошибётся, а возвращаться не хочется.
Павел затащил тело Барбары в лифт, оставляя на полу длинный кровавый след, забросил туда же меч. По
От лифтового холла минус второго этажа шёл коридор, судя по плану, он должен был находиться прямо под таким же на минус первом, шахта, по которой Веласкес хотел уйти, там проходила за стенкой туалета, здесь предстояло пройти по коридору мимо нескольких дверей с каждой стороны, и пройти за ещё одну, в конце. Стоило ему подняться на этот уровень, и все сигналы как отрезало, этаж был надёжно экранирован. Возможно, здесь применяли металлическую сетку с вихревыми токами, или более сложные конструкции, Павла волновала только невозможность связаться с Геллером. Он надеялся передать информацию с пластины сразу, как только её достал, и сделать это в спокойном месте, но пока не получалось.
Стеклянная матовая створка на пропуск Пако не отреагировала. Точнее, высветилось сообщение, что допуск заблокирован — значит, те двое, что поднялись наверх, уже восстановили записи или разбудили кого-то из охраны и техотдела. Павел посмотрел назад, туда, где оставил тело Барбары, но возвращаться не стал, приложил свою ладонь к сенсору, и представил себя — ей. Симпатичной женщиной лет тридцати, с нестабильным ДНК и блокиратором на левой руке. Понадобилась минута, чтобы система охраны сдалась, и дверь распахнулась.
То помещение, куда он попал, на место дислокации подразделения охраны походило примерно так же, как нижнее — на архив. Просторная комната была заставлена по периметру аппаратурой, что-то Веласкес уже видел, но большей частью оборудование ему знакомо не было. В центре стоял большой чёрный куб, опутанный серебристыми нитями, это точно была клетка Фарадея. В углу Павел заметил большой прозрачный цилиндр, в нём сидела гигантская выдра.
Тут и люди присутствовали, целых восемь человек в синих халатах и с браслетами на руках. На Павла они посмотрели с любопытством, но и только, словно каждый день здесь расхаживали вооружённые чужаки. Ближе всего к Павлу были двое, мужчина и женщина, они склонились над небольшой чёрной пластиной, над которой висело серебристое кольцо.
— Что случилось? — наконец спросила женщина, у неё был приятный грудной голос.
— В здании грабитель, — Веласкес сверился с планом, похоже, он попал куда нужно, — сейчас охрана за ним охотится.
— Грабителю не уйти, — мужчина дотронулся пальцем до тихо гудящего аппарата, откинулась дверца, и он достал кусочек серебристой проволоки, — здание охраняют сорок три человека, сюда они не сунутся — им запрещено, но и наверх никого не выпустят.
— Ты ведь не собираешься нас убивать? — поинтересовалась женщина.
— Нет, — пообещал Павел. — А вы?
— Это в наши служебные обязанности не входит, — мужчина в очках
Веласкес кивнул, во все глаза пялясь на кольцо, а точнее, на уменьшенную копию браслета-блокиратора. Такой он носил вот уже семнадцать лет.
Вертолёт завис над крышей, в кабине сидели пятеро, четверо были одеты в боевую экипировку и увешаны оружием, пятый, старший в группе, обошёлся тактическим комбинезоном и лёгким шлемом, ещё раз связался с охраной здания.
— Цель — маг-одиночка, — сказал он, — планы здания у вас в навигаторе, вывожу для наглядности. У цели один реальный путь — через старую шахту. Она идёт почти до самой крыши и заканчивается на техническом этаже,
— А лестница на плане? — спросил один из солдат.
— Её демонтировали. Через шахту он может уйти или на техэтаж, оттуда на крышу, а там спланировать вниз, возможно, у него есть аэрокостюм, или он на минус первом уйдёт в инженерный отсек, шахта с минус первого по пятый изолирована двумя метрами бетона. Из отсека можно выбраться на улицу. Двое отправляются в инженерный отсек, встретите его там. А мы подождём наверху.
Вертолёт сбросил кокон, и улетел. Воздушная конструкция медленно падала, одновременно раскрываясь, и в нескольких метрах от композитных плит, покрывающих здание, выкинула пять человеческих тел, один большой контейнер и три маленьких. Большой контейнер разложился в посадочную площадку для нескольких беспилотников, маленькие были заполнены паучками-разведчиками.
Охота началась.
— Лестница? — Павел подошёл к стене, постучал кулаком.
— Они её заделали в прошлом году, чтобы мы не сбежали, — женщина-маг, которую звали Кьяра, смотрела на Веласкеса насмешливо и со слабым интересом, — Луиджи сказал, что Барбара мертва. Никто из нас её не любил, можем запихнуть эту тварь в утилизатор, там ей самое место.
Веласкес кивнул. Похоже, путей отхода из этой ловушки не было. С одиннадцатью заложниками — именно столько магов жило в блоках, он продержится какое-то время, но не для этого он сюда заявился. К тому же заложники были пассивные, узнав, что он не собирается их убивать, они разошлись по своим делам. Все, кроме Кьяры.
— Воздух, вода, энергия — откуда вы всё получаете?
— Почти полная автономия, картриджи получаем с минус третьего, необходимые материалы оттуда же. Хотя, знаешь, когда мы только сюда переехали, здесь был склад какого-то барахла, а снизу вверх шла толстая труба с люком. Вон там, видишь дверь? За ней приёмник утилизатора, в него мы засовываем какие-то коробки и куски пластика, их до сих пор присылают сверху.
— А Барбара, она у вас была старшей?
— Можно и так сказать, — Кьяра поморщилась недовольно, — эта сука присматривала за нами, чтобы мы не сбежали и не разнесли здесь всё. На уровне автономное наблюдение, так она камеры даже в туалетах поставила, а что мы могли сделать? Мы простые учёные, не солдаты, к тому же платят здесь хорошо.
— Спасибо, Кьяра. Ты очень помогла, — Павел чмокнул женщину в щёку.
— Не за что, заходи ещё, если что, — пошутила та, — мне надо работать, а ты давай, вали уже отсюда, а то Луиджи ревнует. Ему это полезно, но в меру.