Война углей

Ласки Кэтрин

— Корин! Корин! — закричал Сорен.

С бешено содрогающимся желудком он смотрел, как падает на землю его племянник. Сорен бросился к нему, поймал на все еще вытянутые боевые когти и прижал к себе, словно птенца, только что вылупившегося из яйца.

Страшная тишина воцарилась на поле сражения. Неужели битва прекратилась? Сорен не знал, да ему было все равно. Опустившись у подножия вулкана, он бережно положил Корина на угли. Он даже не заметил, как вся стая обступила их.

— Он ранен! Тяжело ранен! — рыдая, прокричал

Сорен.

— Я умираю, дядя.

— Нет! — прошептал Сорен.

К ним подбежала Отулисса, волоча за собой оторванное крыло.

— Нет, Корин! Нет! — она не могла поверить в то, что это правда. Над тем местом, где сейчас лежал король, возвышался скалистый выступ, с которого Отулисса когда-то с изумлением увидела, как юный Корин достал уголь.

— Корин, Корин, — зашептала Отулисса. — Подожди, сейчас прилетит Клив. Он тебя вылечит. Он пришьет твое крыло обратно!

— Мне хорошо… Там, куда я ухожу, мне больше не нужны будут крылья.

Он так устал… Корин поднял глаза на добрых сов, обступивших его. Стая, лучший в мире клюв… Они все плакали, все что-то говорили, умоляя его не умирать. Но он знал, что должен их оставить. Они будут жить еще очень долго, а его время подошло к концу. Корин был готов. И последнее, что он услышал, перед тем как навсегда потерять сознание, были не голоса сов, а волчий вой. Но и он раздавался откуда-то издалека, словно из другой страны.

«Не тревожьтесь, — хотелось сказать Корину. — Не плачь, дядя». Но он чувствовал, что уже ушел далеко отсюда.

Прилетел гонец.

— Враг разбит, ваше… — Он посмотрел вниз и пошатнулся. — Король?

— Король умер, — тихо сказал Сорен.

Сорен слетел со склона и опустился на вершину одного из двух высоких столбов Горячих врат. Поворачивая голову в разные стороны, он оглядел поле битвы. «Это чудо, — тихо думал он. — Нас было всего пятьсот Ночных стражей, но самые разные существа со всех концов света присоединились к нам. Под наше крыло встали даже те, кто никогда не сражался с нами вместе». Он заметил вдалеке Дока Яроклюва, направлявшегося к птицам из Черно-белой бригады. Вороны! Кто бы мог подумать, что вороны когда-нибудь станут союзниками сов? А чайки? Корин задумчиво посмотрел на землю, испещренную белыми каплями птичьего помета. Просто не верится, до чего эффективным оказалось это «оружие» на последнем этапе битвы! Возможно, у этих птиц не самая благородная пищеварительная система, зато замечательные желудки!

Внезапно снизу послышался оглушительный гул и грохот. Все пять вулканов Священного кольца изверглись одновременно. Волки завыли, предупреждая всех об опасности, ибо в редких случаях огонь мог выплеснуться в небо и на землю, превратив все кругом в бушующее море пожара. Совы полетели прочь от Горячих врат, но Сорен не тронулся с места. Желудок приказывал ему сидеть и ждать. Он заметил, что остальные члены стаи и Отулисса

тоже остались на своих местах. Весь Лучший в мире клюв тоже был здесь, на уступах Горячих врат. Они все словно ждали чего-то. И вот наконец прямо на их глазах из кратера Хратгара выплыло туманное облачко, совершенно невероятное в этом сухом, раскаленном воздухе.

— Смотрите, оно становится все ярче! — прошептала Отулисса.

— Совсем как звезды, — сказала Гильфи.

— Не как звезды, а звезды и есть, — поправил Сумрак.

Сорен затаил дыхание.

— Мне кажется, это новое созвездие!

— Смотрите, это лицо — лицо сипухи! Клянусь, это Корин, только без шрама, — воскликнул Копуша.

— Конечно, — кивнул Сорен. — Он исцелился, как волки Стражи, которые вновь стали здоровы после того, как Корин добыл уголь. Наш Корин исцелился в глауморе.

Грохот извержений стих. Языки пламени, лизавшие небо, скрылись из виду. Ветрила улеглись, и тишину теперь нарушало лишь бульканье лавы в пяти кратерах да усиливавшийся волчий вой.

— Сорен, — негромко окликнула Гильфи. — Оглянись вокруг, Сорен. — Она кивнула на кольцо вулканов. На вершине каждого кургана стояло по волку. Вытянув длинные шеи к небу, они выли волчью песнь.

— Уголь вернулся в жерло вулкана, — ответил Сорен. — Волки оплакивают своего погибшего короля и свои изуродованные жизни.

— Нет, Сорен. Они не настолько эгоистичны, чтобы оплакивать себя. Они могли оставить Стражу, когда Корин добыл уголь и стал королем. Да, они оплакивают его. Но прислушайся к их песне. Она не грустная! — Голоса волков стали громче. Дикая, первобытная песнь летела над ночью. Затем Намара отделилась от стаи волков и побежала к Сорену. — Это Королевская песнь, Сорен.

— Королевская? Но король мертв.

— У нас будет новый король. Пусть не угленосный, но тоже благословенный Глауксом.

— Нет! — вскрикнул Сорен.

— Да, — ответили ему сразу три голоса. Он повернулся и увидел Сумрака, Гильфи и Копушу, сидящих перед ним на камне.

— Пришло твое время, — сказал за всех Копуша. Сумрак и Гильфи молча кивнули.

— Твое время, Сорен, — повторила Отулисса. Намара упала перед ним на землю и поползла, царапая животом по земле. Могучий рев донесся со стороны Священного кольца вулканов. Это белые медведи высоко подпрыгивали над землей. А пестроперые запели песню, искусно вплетая ее в волчий вой.

— Мой король, — раздался знакомый нежный голос. Это была Пелли.

— Твой муж, дорогая. Только им я хочу быть для тебя. — Сорен увидел свое отражение в зеркале темных глаз Пелли. Свое когда-то белое, а теперь закопченное лицо. Царапину на потемневшем клюве. — Ворчливым старым мужем, — добавил он.

— Нет, Сорен! Свежим и сияющим, как долгая ночь в пору белого дождя, — ответила Пелли.

Эпилог