Война в Малой Азии в 1877 году: очерки очевидца.
Шрифт:
В то время, как все это происходило на левом нашем фланге, в центре, по направленно к Суботану, также завязался бой. Вместе с тем, принимались меры к содействию баш- кадыкларскому отряду в попытке его снова завладеть Кизил-тапой. С этой целью отряд генерала Комарова направился к западной стороне ее, имея ввиду отрезать засевших на горе турок от их главных сил или, по крайней мере, воспрепятствовать подходу подкреплений. Тифлисскому гренадерскому полку приказано было пойти на помощь владикавказцам и имеретинцам. Наконец, генералу Девелю, бывшему уже за Арпачаем, у Кизилкилиссы, послано было уведомление о сделанном турками нападении, с предложением возвратиться на наш левый фланг, если только это не будет противно полученным им непосредственно от великого князя главнокомандующего приказаниям.
Колонна генерала Комарова, имея в виду обойти Кизилтапу и засевших на ней турок с западной стороны, направилась к оврагу и протекающей в нем небольшой речонке Мавряк-чай, между селениями Кильверон и Суботан. Здесь начальник колонны г-н Комаров был вскоре ранен: пуля попала в грудь, но, по счастью, ударилась в образок и, скользнув по нему, разрезала неглубоко грудь между ребер.
Заступивши его место, полковник Турчин
Тифлисцы, между тем, подошедши к Кизилтапе и узнав, что владикавказцы уже заняли восточную ее оконечность, выдвинули один свой батальон прямо на главную возвышенность, а другим сменили владикавказцев. Они: готовились уже предпринять общий штурм Кизилтапы, как получено было приказание приостановиться. Причиной, вызвавшей это приказание, было обходное движение турок против нашего правого фланга, предпринятое в значительно превосходных силах. Опасность, очевидно, была очень велика, потому что отдано было приказание снять кюрюкдарский лагерь и отступить обозам в вагенбург, устроенный несколько верст позади, на укрепленной возвышенности: все же свободные войска двинуты на правый фланг, в том числе одна гренадерская бригада (Эриванский и Грузинский полки) и два полка 40-й пехотной дивизии.
Турки наступали смело, и в некоторых случаях дело доходило даже до штыков. Так, например, стрелковые роты Мингрельского полка, рассыпанные в цепи, наткнулись на колонну арабистанцев, незаметно подошедшую благодаря пресеченной местности. Арабистанские батальоны, кажется, в первый раз еще в нынешнюю войну сталкивались лицом к лицу с нашими войсками. Эти смуглые, здоровые люди, одетые в красивые мундиры с шинелью через плечо, всегда считались лучшими войсками в Малой Азии. Они, главным образом, защищали Шорахские высоты во время несчастного приступа 17 сентября 1835 г. Их оригинальный вид не смутил, однако, стрелков Мингрельского полка. С помощью подоспевшей роты 3-го батальона они ударили в штыки и отбросили арабистанцев, положив громадное число их на месте. Несколько значков, ружей, рожков и различных частей амуниции остались в руках мингрельцев в виде трофеев. Пощады никому не было. Еще раньше один мингрелец был тяжело ранен в Суботане; вытесненные превосходным числом турок, забравшиеся слишком далеко охотники должны были отходить быстро; несшие раненого отставали, турки настигали. «Бросьте меня, братцы, — говорит раненый, — все равно мне пропадать; вы хотя уйдете». Послушались, бросили. Несколько минут простояли несшие над товарищем, отстреливаясь, но пришлось отступить. Едва они сделали сто шагов, как раздался стон: то подоспевшие турки подняли на штыки нашего раненого. Вот за что мингрельцы отмстили на арабистанцах!
Смелое движение турок было остановлено по всей линии. Обе стороны оставались на своих местах, поддерживая артиллерийский огонь и ружейную перестрелку. Турки не решались возобновлять нападение; мы не наступали, поджидая отряд генерала Девеля.
Я говорил уже, что колонна генерала Девеля была за Арпачаем, у Кизилкилиссы, когда ее настигло известие, что гора Кизилтапа очутилась в руках турок. Генерал Девель имел категорическое приказание идти как можно спешнее в эриванский отряд; теперь же он получил приглашение, если можно, вернуться назад и помочь Александропольскому отряду. Генерал Девель не решился уклониться от боя и поспешил назад, на выстрелы. Река Арпачай у Кизилкилиссы и далее, до самого впадения ее в Аракс, пробегает по очень глубокому дну страшно обрывистого оврага; единственно возможная переправа для артиллерии и обоза находилась позади, у Кигяча. Чтоб не терять времени, генерал Девель направил артиллерию и обоз к Кигячу, а сам с семью батальонами переправился кое-как у Ани. Часов в десять или одиннадцать колонна генерала Девеля показалась уж за Учьтапой и приближалась к Инахтапеси. Генерал Девель послал в Корпусный штаб извещение о своем прибытии и просил прислать хоть одну батарею, так как артиллерия его отряда не могла подоспеть к бою, направившись окружным путем через переправу у Кигяча.
Между тем в Корпусном штабе с понятным нетерпением ждали колонны генерала Девеля. Наконец, около двух часов дня, пришло известие о прибытии ее и просьба о присылке батареи. Дивизии драгун Северского полка с 4-й батареей гренадерской бригады отправлены были в отряд генерала Девеля; вместе с тем, он уведомлялся, что с наступлением ночи предполагается возобновить нападение, чтоб отбить Кизилтапу, причем генерал Девель должен был действовать на левом нашем фланге. Но через несколько времени все узнали, что отряд генерала Девеля ушел назад, к переправе через Арпачай у Кигяча, не дождавшись посланной ему батареи. Этому отступлению приписывают окончательный неуспех дела 13 августа. Я расспрашивал, однако, по этому поводу многих лиц из штаба генерала Девеля; по объяснениям их, эпизод этот представляется в следующем виде. Подходя к левому флангу наших войск, колонна генерала Девеля, не имея артиллерии, утомленная быстрым переходом и трудной переправой, вынуждена была сделать привал; навстречу отряду не было выслано какой-нибудь небольшой части кавалерии, которая вошла бы с ним в связь и выяснила бы обстоятельства происходящего впереди дела; не было также послано генералу Девелю никакого приказания, что должен делать его отряд, какое назначение желают ему дать в данный момент хода сражения, тем более, что в это время у Кизилтапы происходил безрезультатный обмен выстрелами с обеих сторон, и главный интерес боя сосредоточивался
Как ни уважительны эти причины, но в действительности оказалось, что полученная генералом Девелем записка не должна была служить ответом на его вопрос. Не знаю, всегда ли соблюдается у нас правило, так много принесшее пользы во время французско-немецкой войны: обозначать с точностью число, час, даже минуты на тех записках, которые содержат какое-нибудь приказание, донесение или вопрос? Во всяком случай, очевидно, записка начальника Корпусного штаба и уведомление генерала Девеля о прибытии его отряда разминулись в дороге, отчего и произошло недоразумение. Когда приказание о предполагавшемся ночном нападении было отправлено, и 4-я батарея послана к генералу Девелю, отряд его возвращался уже назад. Только ночью на бивуаке у Кигяча получил, наконец, генерал Девель это приказание. Выполнить его уже было невозможно и по позднему времени, и но усталости войск.
Так кончилось дело 13 августа. На левом фланге гора Кизилтапа осталась в руках неприятеля; удачное начало штурма ее не было доведено до конца. Оно было приостановлено вследствие опасений, возбужденных смелым наступлением турок на наш правый фланг, когда возникло даже предположение отступить от Кюрюк-Дара. Оно не было возобновлено вечером благодаря недоразумениям, обрекшим отряд генерала Девеля на бездельное, напрасное шатание вперед и назад. На правом фланге дело ограничилось отражением натиска турок. Очень вероятно, что турки, довольствуясь успешным занятием и удержанием Кизилтапы, не имели побуждения к продолжению боя; если б с нашей стороны возобновлена была атака Кизилтапы, турки не остались бы в бездействии на правом фланге.
Во всяком случае ровно через два месяца после зевинского сражения мы снова проиграли битву. 13-го числа не везет. 13 июня отражено было наше нападение и открыта была дорога корпусу Мухтара-паши к Карсу; 13 августа уже мы играли оборонительную роль, и, несмотря на это, туркам удалось завладеть частью нашей позиции и потом: расположиться у подошвы Аладжи, спустившись с неудобных, по времени года, высот. Наш авангардный лагерь был отведен несколько назад и расположился у Огузлы; в Башкадыкларе остались одни аванпосты, так как местность эта обстреливалась с Кизилтапы, которую турки не замедлили укрепить самым основательным образом.
По поводу дела 13 августа нельзя не сказать нескольких слов о нашей прекрасной артиллерии. По общему говору войск, по отзывам самих артиллеристов нельзя не сознаться, что наша многочисленная, храбрая, отлично стреляющая артиллерия не играет здесь, к сожалению, той роли, которая ей по праву должна принадлежать в сражениях. Из описания зевинского боя было уже видно, что мы не воспользовались превосходством нашей артиллерии и по числу орудий, и по качеству личного ее состава; 13 июня только одна батарея (4-я) могла оказать серьезное содействие пехоте. В деле 6 июля артиллерия удачно действовала только на нашем правом фланге, в отряде генерала Комарова. В последнем сражении, 13 августа, повторилось то же самое, хотя и в другой форме: на этот раз колонне генерала Комарова пришлось чувствовать недостаток в артиллерии, она «занимала», выпрашивала орудия у 2-й гренадерской бригады, у которой их также было неизобильно, так как при ней находилась лишь одна батарея. Против Кизилтапы действовала весь день одна только батарея подполковника Мусхелова; еще далеко до окончания сражения из ее восьми орудий могли продолжать огонь только три; в остальных пяти вследствие учащенных выстрелов и, вероятно, благодаря недостаткам конструкции попортились кольца, предохраняющие от прорыва газов; может быть, не так выражаюсь, но, во всяком случае, из этих пяти орудий нельзя уже было ничего сделать. Между тем у нас здесь находится значительно более ста полевых орудий!.. По этому поводу здесь часто вспоминается один из героев кавказских войн, генерал Бриммер, который, в качестве начальника артиллерии, успел так прекрасно ей пользоваться. Известно, что знаменитое сражение под Кюрюк-Дара в 1854 г. выиграно благодаря распорядительности генерала Бриммера. В решительную минуту, когда турки пробовали обойти наш фланг, он сосредоточил почти всю артиллерию против их центра, благодаря чему наши сравнительно малочисленные силы могли прорвать турецкие линии и разгромить их наголову. Теперь, когда нам приходится действовать на тех же местах, когда мы имеем под рукой гораздо большее число орудий, нельзя не указать и на этот поучительный пример из истории прежних войн. С другой стороны, довольно странно напоминать о роли артиллерии в сражениях после франко-прусской войны, после того, как наши специалисты столько раз, и печатно, и устно, твердили, что в настоящее время участь сражений зависит от артиллерии, которая «подготовляет бой»...