Война Владигора
Шрифт:
— Это послание великого владыки, — снова заговорил переводчик. — Великий владыка народа угоров шлет тебе дружеский привет и пожелание, чтобы олени всегда были здоровы и сыты на твоей земле. Он сообщает тебе, что никогда не желал ни одного локтя от твоего княжества, и поэтому спрашивает, зачем ты заслал к нему злобных существ?
— Что это еще за злобные существа? — изумился Владигор. — Немедленно переведи сыну великого Эльги мой ответ: князь всегда хотел дружить с великим владыкой и никого не посылал на его земли со злом.
Толмач, склонившись к сыну владыки, сказал
— Сын великого Эльги удивлен таким ответом князя. Народ Угоры не терпит обмана. Если ты желаешь воевать, то объяви об этом прямо, как положено мужчине. А если хочешь дружбы, то зачем посылаешь к нам тех, кто несет беду?
— Ничего не понимаю, объясни ты своими словами, кто там у вас бедокурит?! — не сдержался Ждан.
Толмач что-то спросил у сына владыки, тот согласно кивнул.
— С разрешения самого Кеннукута, старшего сына великого Эльги, я буду говорить от себя. — Толмач посмотрел в глаза князю, словно желая проверить его искренность. — А происходит на земле Угоры небывалое. Там появились откуда-то волколюди.
— Ты хочешь сказать, волкодлаки? — спросил Ждан.
— Такого слова нет в языке угоры, потому что прежде о них никогда там не знали. Они пожирают стада оленей и людей народа угора. Но это еще не все. С ними ходят подобия человека в серых балахонах, они пьют живую кровь народа угора и уводят молодых девушек. Только это ненастоящие люди.
— Упыри! — снова вставил Ждан.
— Но и это еще не все — ими командует Черный всадник, который ездит верхом на лосе. Если волколюдей и тех, кто носит серый балахон, можно проколоть копьем и лишить жизни, то Черного всадника убить нельзя, он пустой внутри, но пустота его приводит человека в ужас.
— И вы думаете, что всю эту нечисть послал за Рифейские горы я? — удивился Владигор.
— Как нам думать иначе, если они переговариваются на твоем языке? А кони водятся только на твоей земле.
— Скажи своему господину, что все, кто здесь у меня собрались, только о том и говорят, что о Злой Силе, да о черных всадниках. А у этого человека, — князь показал на Власия, — существа в балахонах только что погубили дочь…
Ильмерский купец, услышав, что говорят о нем, обхватил лицо руками и негромко зарыдал.
— Скажи еще, — добавил князь, — что, похоже, всадники эти появились всюду. И не удивлюсь я, ежели сегодня мы увидим в Ладоре послов из других земель.
Владигор еще не успел договорить, как снова заглянул начальник стражи. Привыкший ко многому, на сей раз он не мог скрыть своего потрясения:
— Прибыли послы из Ладанеи и Венедии, князь. Требуют срочного с тобой разговора. Кого впускать первым, кого вторым? А ежели скажешь, подержу и внизу, хотя оба уверяют, что важнее дела не может быть.
Князь оглядел присутствующих. Толмач что-то быстро нашептывал сыну великого Эльги. Кеннукут согласно кивал. У остальных послов на лице было такое же выражение, как и у начальника стражи.
— Пока послы не вошли, позволь, князь, передать слова господина моего Кеннукута, — быстро заговорил толмач. — Мой господин просит тебя забыть
— Сказано разумно, — горестно подтвердил староста Разномысл, — иначе как бедой такое и не назовешь.
В полдень Владигор приказал явиться писцам. Их было шестеро. Они сели в той же зале за длинным столом, расставили глиняные чернильницы, разложили писала, листы пергамента и с готовностью воззрились на князя. Всем им Владигор продиктовал одинаковое письмо, приказав пропустить первые три строки. В письмах князь приглашал всех властителей съехаться немедленно в Ладор на большой княжеский совет или прислать вместо себя особо доверенного человека. Лишь начала писем были разными. А для написания грамоты к Великому Эльге был вызван толмач, который перечислил все титулы верховного жреца богов Уга и Ора, царя полуночных земель и правителя народа угора.
К каждому письму князь приложил личную печать, и послы были спешно отправлены к своим правителям.
Ближе к вечеру прибыл посол из Бореи. Борею всегда считали врагом Синегорья. Борейцы помогли Климоге Кровавому обманным путем захватить в Ладоре престол и держать в страхе народ. Да и в другие годы сколько несчастий приходило из борейской земли! Но недавно власть в этом княжестве унаследовал юный Рюген. Он сам пожелал встретиться с Владигором.
— Коварство и злобность борейцев известны многим. Не обмануться бы тебе, князь, — сказал тогда Ждан.
Однако перед встречей Рюген выкупил всех синегорцев, старых и молодых, когда-то насильно уведенных в Борейское княжество и проданных на невольничьих рынках. Эти люди вернулись в свои дома, на радость матерям, женам и детям.
Тогда Владигор и поверил ему. Два дня молодые князья дружески беседовали на берегу спокойной бухты Борейского моря у границы, что разделяла княжества. Вдвоем, без охраны, прогуливаясь в лучах низкого северного солнца среди бурых скал, слушая скрип влажной гальки под ногами да тихий плеск набегающих волн, князья договорились жить в мире и доверии друг к другу. Владигор удивлялся спокойной мудрости голубых глаз северного соседа. Рюген просил прислать к нему опытных земледельцев, чтобы обучили его народ выращиванию плодов земли, сам же в обмен собирался выслать знающих мастеров — строителей кораблей. Ибо всякому было известно: кораблей лучше борейских в мире нет.
Послание из Бореи походило на крик о помощи. Там случилось страшное землетрясение, а после него повылезали откуда-то тучами крысы, которые пожирают все, что встречается им на пути: людей и животных. Верховный жрец объявил народу, что бедствия эти засланы в Борею из Синегорья, что синегорский князь Владигор сначала околдовал Рюгена, а теперь уничтожает борейцев. Жрец потребовал смещения Рюгена, вокняжения кровожадного Здрона, дяди Рюгена, и немедленного объявления войны Синегорью. Жрец вместе со Здроном сеют смуту в народе, и многие сторонники Рюгена перебежали на их сторону. У них появился командир — какой-то всадник на черном коне и в черных доспехах.