Война Владигора
Шрифт:
— Не совсем. Можно сказать, это — последнее изобретение мастеров того мира, откуда твой сын и Евдоха сейчас вернулись. Он создан специально для борьбы с такими придумками, как черные всадники, которые тоже возникли в том мире. Обычно мы не пользуемся предметами иных миров. Но черный камень на твоем новом перстне останется в Поднебесье простым осколком булыжника, правда хорошо полированным. Он не опасен для жителей Поднебесья. Зато стоит направить его на незваных гостей, — и перстень мгновенно проявит всю свою силу. Однако есть в нем еще одна тайна. Ее пока не смогли разгадать даже сами создатели: перстень
Прощание было коротким. Князь встал в дверях, почувствовал завихрение пространства и закрыл глаза. Открыв же их, он обнаружил себя на знакомой узкой тропинке у поваленного замшелого дерева — там, где они встретились с Белуном. Его терпеливо дожидалась лошадь, привязанная к толстому суку. Князь отвязал ее, вскочил в седло и, проехав совсем немного, услышал голоса. Один из них был особенно знакомым. Это был голос воеводы и друга юности Ждана.
ДВОЙНИКИ
Они стояли на дороге и словно поджидали его.
— Ждан! — окликнул воеводу князь.
Ждан в ответ рассмеялся и помахал рукой.
Владигор поискал глазами своего серебристого златогривого Лиходея. Испытанного боевого товарища с ними не было.
— Где конь мой? — спросил он, подъезжая.
— Отдыхать поставили, — снова засмеялся Ждан. — Коню тоже, чай, отдых нужен.
Владигор ожидал радостного удивления, расспросов, но никто его ни о чем не спрашивал.
«Белун их предупредил, — подумал князь. — Хотя вряд ли».
— Как вы? Все целы?
— Все! Все! — радостно закивали дружинники.
— Тогда едем в Ладор.
Дружинники переглянулись. Они словно чего-то ждали от князя.
И только тут Владигор с удивлением обнаружил, что все они держат оружие в левой руке. Даже Ждан.
Князь незаметно оглядел себя. С ним все: было нормально: он-то меч держал в правой.
— Где были эти дни? Рассказывай, — спросил он Ждана и улыбнулся как ни в чем не бывало.
— Да всюду были, — нерешительно ответил тот. — Ты-то сам ведь тоже где-то был?
«В Ладор их вести нельзя, — думал в это время князь. — А ну как они не мои люди? А ну как их Злыдень изготовил? Чем бы их таким испытать?»
— Я-то да, побывал всюду.
— Вот и мы — тоже всюду.
Они окружали Владигора, не сводя с него немигающих глаз, словно голодные волки.
«Навалятся вместе — пропал, — думал князь. — Что бы этакое придумать? Не на дерево же от них лезть? Но и драться негоже. А ну как это мои люди, только замороченные, а я их порешу?»
— Все будьте здесь, ждите нас, а Ждан поедет со мной вон за тот поворот, — скомандовал неожиданно для себя Владигор. — Там у нас с ним одно дело будет.
«Не подчинятся — изрублю всех, кого смогу!» — подумал он.
Но дружинники подчинились. Даже рассмеялись:
— Все бы тебе для нас дело выдумать!
— Вперед, Ждан, я — за
Они отъехали за поворот, не разговаривая и не оглядываясь на оставшихся ждать дружинников. Теперь можно было устроить и проверку. Настоящий Ждан на нее не обиделся бы. Сам бы принялся помогать князю. Настоящий Ждан не раз рисковал ради него жизнью. Да и князь своей тоже рисковал ради Ждана, но только настоящего.
— Стой, Ждан, — скомандовал Владигор. — Помнишь, мы с тобой перстень выкопали?
— Помню, выкопали, — согласился Ждан, продолжая улыбаться.
— Куда ты его потом спрятал?
В этом вопросе и была ловушка. О Перуновом перстне, который много лет назад совсем юный Владигор закопал, выйдя из Заморочиого леса к разбойничьему становищу, знали только двое — он сам да Ждан, тогда — мальчишка-сирота, прибившийся к разбойникам. Только прятал его не Ждан, а Владигор.
— Спрятал, — согласился то ли настоящий, то ли поддельный Ждан. — А что? Взял да и спрятал.
— Закатай рукав, Ждан, уколи себя и поклянись на крови, что не помнишь, куда спрятал!
Требование князя звучало немного странно, но и его настоящий Ждан выполнил бы немедленно. Этот же сидел на коне молча, словно не слышал, и не переставал скалить зубы в улыбке.
— Поклянись на крови, что не помнишь! — повторил князь и подумал, глядя на Ждана: «А оскал-то волчий! Так волки улыбаются перед тем, как на добычу прыгнуть!»
— На крови поклянусь, на крови! — повторил Ждан вслед за князем странным голосом и добавил: — Кровушки хочется! — И, мгновенно извернувшись, метнул в князя нож.
У Владигора от сердца отлегло. Одно дело драться с нечистью, иное — собственного друга ни за что казнить.
От летящего ножа он сумел уклониться, и тот вонзился в стоящую рядом сосну, с хрустом прорубив наружный слой древесины.
«Хорошо бы его связать да вызнать, где настоящий Ждан», — решил было князь, однако схватка только начиналась.
Ловко повернув своего коня, враг обрушил его на хилую лошадку Владигора, и та зашаталась, стала валиться на бок.
Князь успел освободиться и, всадив меч снизу в живот вражескому коню, перекувырнулся в воздухе и отпрыгнул в сторону. И тут произошло то, из-за чего князь требовал от Ждана клятвы на крови.
Уж он-то хорошо знал, что нет у нечисти человеческой крови. Пусть она как угодно будет похожа на родного человека! Вражеский конь начал оседать, но вместо крови из него с шипением вышло зловонное лиловое облако. И уже ничего не осталось от коня — ни головы, ни шкуры. Лишь поддельный Ждан стоял на земле и примеривался, как бы ударить своего князя мечом. И меч он по-прежнему держал в левой руке.
Тут-то князь и совершил оплошность. Надо было обезоружить его, выбив из руки меч. Но враг так удачно поднял подбородок, что князь не удержался, чтобы не воспользоваться этим. Взлетев в воздух, он с силой ударил противника носком правого сапога под подбородок. Удар был так резок, что прорубил кожу. И на глазах у Владигора с врагом стало происходить то же самое, что случилось только что с конем. Враг стал оседать, из него выделилось смрадное лиловое облако, а потом он просто исчез, от него не осталось даже меча. Князь оглянулся на сосну, в которую вонзился нож. Ножа тоже не было.