Война за креатив. Как преодолеть внутренние барьеры и начать творить
Шрифт:
В этом и состоит фокус: мы никогда не бываем одни. Как только мы отходим от костра в темноту, наша Муза опускается нам на плечо, словно бабочка. Мужественный поступок приводит в действие ту глубинную часть нашего «я», которая поддерживает и подпитывает нас.
Вы видели интервью с молодым Джоном Ленноном или Бобом Диланом, когда журналисты пытались расспросить их об их внутреннем «я»? Парни уклоняются от ответов на эти вопросы. Почему? Потому что Леннон и Дилан знают: та их часть, которая пишет песни, — это не «они», не внутреннее «я», как думают тупоголовые журналюги. Кроме того, Леннон и Дилан знают: та их часть, которая пишет музыку, слишком священна, слишком драгоценна, слишком хрупка для того,
Для артистов и детей обычное дело — не чувствовать времени или одиночества, когда они преследуют свою мечту. Часы летят. И скульптор, и залезший на дерево малыш вздрагивают, когда мама зовет: «Пора ужинать!»
Сопротивление и одиночество II
Друзья иногда спрашивают меня: «Тебе не скучно сидеть одному целый день?» Сначала им казалось странным, что я отвечаю «Нет». А потом я понял, что я не был в одиночестве: я находился в книге, которую писал, я был вместе с героями, я был вместе со своим внутренним «я».
Я не чувствую себя одиноким с моими персонажами — они для меня более живые и интересные, чем люди в реальной жизни. Если вы почувствовали нечто подобное однажды, по-другому уже не будет. Для того, чтобы книга (или любой проект либо предприятие) поглощала наше внимание так долго, необходимо задействовать нечто важное и не решенное в нас самих. Эта проблема становится двигателем нашей работы, даже если поначалу мы не может понять или озвучить ее. Постепенно появляются герои, каждый из которых воплощает аспект этой проблемы. Они могут быть не интересными больше никому, однако для нас они просто очаровательны. Они — это мы. Более скромные, более умные, более сексуальные версии нас самих. Находиться рядом с ними интересно, потому что они борются с той самой проблемой, которая мучает нас. Они — наши родственные души, наши возлюбленные, наши лучшие друзья. Даже злодеи. Особенно злодеи.
В книге наподобие этой, где нет никаких героев, я тоже не чувствую себя одиноким, потому что я мысленно представляю читателя — честолюбивого художника, похожего на меня, только помоложе и без седины. Я надеюсь передать ему немного живости и вдохновения, а также немного мудрости и несколько тайн ремесла.
Сопротивление и целительство
Доводилось ли вам проводить время в Санта-Фе? Там существует субкультура «целительства». Идея в том, что в тамошней атмосфере есть нечто лечебное. Безопасное место, где можно собираться вместе. Есть и другие места (на ум приходят Санта-Барбара и Охаи, штат Калифорния), обычно населенные представителями высшего среднего класса с некоторым избытком свободного времени и денег, которыми они никак не могут распорядиться. Похоже, что концепция всех таких мест заключается в том, что человеку следует «исцелиться», и только тогда он будет готов делать свою работу.
Это форма Сопротивления.
Что же мы пытаемся исцелить? Спортсмен знает, что у него всегда будет что-нибудь болеть. Это неизбежно.
Помните: та часть нас, которая, как нам кажется, нуждается в исцелении, — это совсем не средоточие созидания и креативности. К нашему созидательному началу нельзя прикоснуться. Оно незапятнанное, неразвращенное, звуконепроницаемое, влагостойкое и пуленепробиваемое. По сути, чем больше у нас проблем, тем сильнее созидательное начало.
В исцелении нуждается наша личная жизнь. Личная жизнь не имеет никакого отношения к работе. Кроме того, что может быть лучше, чем самостоятельно отыскать наш центр внутренней независимости?
Пару десятилетий назад я болтался по Нью-Йорку, зарабатывая таксистом 20 баксов за ночь и уклоняясь от тяжелой работы. Однажды вечером, сидя в одиночестве в квартирке, которую я снимал за $110 в месяц, я понял, что ниже падать уже некуда, я достиг эмоционального дна. Я расчехлил свою древнюю пишущую машинку Smith-Corona, содрогаясь от страха перед делом, которое представлялось мне самым бессмысленным, бесплодным и, само собой, самым мучительным занятием на свете. Два часа подряд я заставлял себя мучить бумагу, а затем выбросил все написанное в мусорное ведро. Этого оказалось достаточно. Я отставил машинку в сторону. Я вернулся на кухню. В раковине уже десять дней лежала грязная посуда. По какой-то причине я ощущал избыток сил и решился вымыть ее. Теплая вода была приятной. Мыло и губка делали свою работу. На сушильной полке появлялось все больше чистых тарелок. К своему изумлению, я понял, что насвистываю.
До меня дошло, что я наконец вышел из кризиса.
Я был спокоен.
Теперь у меня все должно было быть нормально.
Понимаете? Я не написал ничего хорошего.
Должно быть, прошли годы, прежде чем я это сделал — если вообще сделал. Это не имело значения. Главное то, что после многих лет отлынивания я сел и сделал свою работу.
Не поймите меня неправильно. Я ничего не имею против истинного целительства. Но оно не имеет ничего общего с выполнением нашей работы и может стать великолепным упражнением в Сопротивлении. Сопротивление любит «целительство». Сопротивление знает, что чем больше психической энергии мы тратим на копание в собственной личной жизни, тем меньше горючего у нас остается для выполнения нашей работы.
Сопротивление и поддержка
Вы когда-нибудь были на каком-нибудь семинаре? Эти дармоеды — настоящие преподаватели Сопротивления.
Им следовало бы присудить кандидатскую степень по Сопротивлению. Разве может быть лучший способ избежать работы, чем отправиться на семинар? Но еще сильнее я ненавижу словесную поддержку и советы.
Когда друзья и семья начинает вас «поддерживать», это похоже на сборище у вашего смертного одра. Это трогательно, но если поезд ушел, они смогут лишь помахать ему вслед.
Любая поддержка, которую мы получаем от людей, — сплошное надувательство.
Чем больше энергии мы тратим на то, чтобы получать поддержку от коллег и любимых людей, тем слабее мы становимся.
Моя подруга Кэрол в то время, когда ей казалось, что ее жизнь выходит из-под контроля, увидела такой сон. Она — пассажирка в автобусе. За рулем — Брюс Спрингстин. Внезапно Спрингстин съезжает на обочину, передает Кэрол ключи и исчезает. Во сне Кэрол пришла в ужас. Как она сможет управлять этим огромным «Грейхаундом»? Теперь на нее пристально смотрели все пассажиры. Очевидно, никто больше не собирался сделать шаг вперед и принять на себя ответственность. Кэрол села за руль. К своему изумлению, она обнаружила, что умеет с ним обращаться.
Позже, анализируя сон, она решила, что Брюс Спрингстин был «боссом». Боссом ее психики. А автобус вез ее жизнь. Босс говорил Кэрол о том, что пришло время сесть за руль. Более того, сон вселял в нее уверенность в том, что она действительно может распоряжаться своей жизнью.
Сон наподобие этого — реальная поддержка. Это чек, который вы можете превратить в наличные, когда вы в одиночестве садитесь за свою работу.
P. S. Когда подсознание посылает вам подобный сон, не рассказывайте о нем. Не уменьшайте его силу. Сон предназначен для вас. Он находится между вами и вашей Музой. Заткнитесь и используйте его.