Война за мир
Шрифт:
— Выросли… выросли наши супостаты, — грустно усмехнувшись и поморщившись, произнес Император, вспоминая, что когда-то эти ребята бегали с кофрами, набитыми нитроглицерином. — Кто-нибудь взял на себя ответственность за покушение?
— Война Ваше Императорское Величество, — мрачно произнес офицер лейб-конвоя.
— Война?
— Через три часа после покушения на вас войска Альянса напали на пограничные заставы. Уже сутки как идут бои. Мы полагаем, что покушение проводилось спецслужбами Альянса, предваряя нападение.
— Значит Генрих решился… хреново… кто может доложить обстановку?
— Через
— В газетах что-то обо мне писали?
— Никак нет.
— Журналисты уже в курсе?
— Неизвестно…
Сильно утомлять беседой Императора не стали, позволив немного прийти в себя и перевести дух. Тем более, что врач именно этого и требовал. Поэтому Николай Александрович, уже минут через тридцать после прихода в себя задремал. И проснулся только вечером. Прибывший офицер Главного штаба не решился его будить и тихонечко сидел в приемной, ожидая возможности доложиться.
— Рассказывай. — Произнес Император, заметив на пороге представителя Главного штаба, которого после пробуждения сразу принялись перевязывать. И, чтобы не тратить время зря, он велел пригласить офицера.
— Альянс, без объявления войны, начал боевые действия через три часа после покушения на вас. — Произнес он, входя и прикрывая за собой дверь.
— Дипломатическая миссия эвакуировалась?
— Устроили пожар в посольстве и попытались бежать, но были задержаны. Сейчас их допрашивают. Пытаемся вскрыть агентуру.
— Где Альянс нанес основной удар?
— Пока это неизвестно. Мы полагаем, что они стремятся отвлечь наше внимание многочисленными ударами по самым разнообразным направлениям. Атаки разного толка проводятся буквально повсюду, а не только в Европе.
— Удары по тыловым коммуникациям?
— Так точно. Пытались нанести. Они пытались повторить наш прием 1914 года и парализовать наш железнодорожный транспорт. Их диверсанты пытались напасть на все наши стратегические мосты в Центральной Европе и кое-какие в других регионах. Общий успех нападений составил 11,2 %. Все мосты, защищенные железобетонными КПП удалось удержать без особых усилий. Кое-где нападения были нестандартные. Например, посредством сплава на лодках или плотах и подрыва опор моста в тихую. К этому мы оказались не готовы.
— Многим диверсантов удалось уйти?
— По нашим оценкам — не более пятой части. Мы сейчас пытаемся их выявить и уничтожить. Самолеты и днем, и ночью в воздухе. По их следам двигаются отряды с кинологами.
— Что Всеволод?
— Принял командование. Находится в командном центре Главного штаба.
— Пограничные гарнизоны, я полагаю, смяты? — После долгой паузы поинтересовался Император, меняя тему.
— Они отходят с боями.
— Отходят? Странно. Мне казалось, что раз они задумали повторить 1914 год, то попытаются их заблокировать. Какими вообще силами идут наступления? Что-то удалось выяснить?
— Немногое. Точнее сведений много, но какие из них достоверные — не понятно пока. В Европе боевые действия ведутся местными войсками. Теми, которые участвовали в маневрах. Хотя там уже идет тотальная мобилизация военнообязанных. Пехота наступает при поддержке многочисленных
— В Европе авиация также многочисленна, как и танки?
— Сложно сказать. Наши разведывательные данные не показывали наличие у Альянса крупных масса аэропланов, введенных в бой. Им нужно время для концентрации техники на направлениях главных ударов. Мы это особенно отслеживаем. Однако панические сообщения с мест боев говорят о другом. Эти сведения уточняются. В целом же, уже сейчас можно сказать о том, что силы Альянса пока еще ни разу не применили авиации поля боя. То есть, наши предварительные сведения о том, что они развивали нашу же концепцию образца 1914 года, вполне уместны.
— Рано делать такие выводы.
— Разумеется. Но ничего, говорящего об ином, мы пока не знаем. Так что Главный штаб пока придерживается позиции о точности довоенных сведений о технике противника, ее количестве и тактике применения.
— Что, совсем нет ничего неожиданного?
— С технической точки зрения — нет. Все в рамках ожидания. Пока во всяком случае.
Император задумался.
Альянс действовал в рамках ожиданий. Пока. Да, Николай Александрович до самого конца надеялся на то, что Генрих не решится ввязываться в столь опасную авантюру. Что, впрочем, не мешало ему работать над подготовкой новой войны.
Не желая повторяться, Император решил сменить тактику. Ведь диверсантами, захватывающими мосты, второй раз никого удивить не получиться. Поэтому он зашел с другого края. С административного.
Узнав о том, что еще в Германской Империи появился кружок «прогрессистов», убеждающих Кайзера готовиться не к прошедшей войне, а к будущей, Николай предпринял максимум усилий для их дискредитации. Он применял все возможные способы — от внезапно появляющихся девиц, заявляющих, что тот или иной генерал их изнасиловал, и заканчивая подлогом по уголовным и политическим делам. Параллельно, Николай создавал эффект «белого шума», стараясь утопить рациональные идеи и мысли, в потоке наукообразного «прогрессивного бреда» вроде безоткатных 305-мм пушек на велосипедном шасси. То есть, косплеил Тухачевского по полной программе через свою агентуру. Конечно, он бы мог всех этих прогрессистов банально перебить, устроив им несчастные случаи. Но что мешало им на смену прийти другим, получив особую поддержку правительства… и охрану? Поэтому он стремился дискредитировать саму идею, пресекая на корню эти нехорошие движения.
Параллельно с этим «грязным» делом, Император всячески помогал тем офицерам и генералам в Альянсе, которые держались наиболее консервативной позиции. Не ретроградов. Нет. Этих поддерживать было опасно, так как они себя могли в любом момент дискредитировать сами, ибо тупы, глупы и бестолковы. Как обезьяна с гранатой. Нет. Он делал ставку на поддержку консервативных сил в военном руководстве Альянса, то есть, таких людей, которые стремились использовать только то, что было уже проверено практикой.