Война за возвышение
Шрифт:
– В сущности, – насмешливо продолжал Железная Хватка, – вполне понятно, что такая шимми, как ты, хотела бы стать шеном. Особенно с твоей белой картой, ведь она зря пропадает!
– Но вот чего я не могу понять, – обратился Железная Хватка к Фибену.
– Зачем вы делали то, что делали? Играли в солдатиков-людей? Это трудно понять. У тебя синяя карта, у нее белая – да вы могли бы заниматься этим всякий раз, как она розовеет, и без всяких пилюль, не спрашивая разрешения у опекунов, у Совета возвышения. И у вас было бы столько детишек, сколько захотите.
Гайлет презрительно взглянула на шимпа.
– Ты отвратителен.
Железная
– Почему? Потому что меня интересует то, чего меня лишили? То, чего я не мог иметь?
Фибен проворчал:
– Скорее то, чего ты не можешь делать.
Краска сильнее залила его щеки. Железная Хватка понял, что выдает свои чувства. Он наклонился и приблизил свое лицо к Фибену.
– Подожди, парень из колледжа. Кто знает, что ты сможешь, когда мы решим твою судьбу? – Он улыбнулся.
Фибен наморщил нос.
– Знаешь ли, цвет карты шена – еще не все. Прежде всего, если бы ты хоть изредка полоскал рот, у тебя было бы больше деву…
Он выдохнул и согнулся: удар кулака пришелся в живот.
«За удовольствия надо платить», – напомнил себе Фибен, пытаясь начать дышать. Живот у него свело конвульсией. Но, судя по лицу предателя, он попал в точку. Реакция Железной Хватки говорила о многом.
Фибен повернулся, чтобы найти сочувствие у Гайлет, но увидел только гнев. – Прекратите! Вы оба ведете себя как дети… как предразумные…
Железная Хватка повернулся и показал на нее.
– А ты что об этом знаешь? А? Ты, специалист, член проклятого Совета возвышения? Да ты хоть раз рожала?
– Я изучаю социологию галактики, – с достоинством ответила Гайлет.
Железная Хватка горько рассмеялся.
– Какая награда для умной обезьяны! Ты, должно быть, достигла чего-то действительно выдающегося в гимнастике джунглей, чтобы получить докторат.
Он присел рядом с ней.
– Ты еще не поняла, маленькая мисс? Позволь выговорить за тебя. Мы все проклятые предразумные! Попробуй оспорить это. Докажи, что я не прав!
Настала очередь Гайлет покраснеть. Она взглянула на Фибена. Он знал, что она вспоминает тот день в колледже Порт-Хелении, когда они поднялись на колокольню и увидели кампус без людей. Только студенты и преподаватели-шимпы, которые делали вид, будто ничего не изменилось. Она вспомнила, как горько было смотреть на это глазами галакта.
– Я разумное существо, – ответила она, стараясь говорить убежденно.
– Да? – усмехнулся Железная Хватка. – На самом деле ты хочешь сказать, что ты чуть ближе нас, остальных… ближе к тому, что Совет возвышения считает нашей, неошимпанзе, целью. Ближе к тому, какими мы должны быть, по мнению людей. Тогда ответь мне. Допустим, ты летишь на Землю, и капитан неверно поворачивает на уровне Д гиперпространства. Ты возвращаешься через несколько сотен лет. Как ты думаешь, что тогда произойдет с твоей драгоценной белой картой?
Гайлет отвела взгляд.
– Sic transit gloria mundi [9] . – Железная Хватка щелкнул пальцами. – Ты будешь тогда реликтом, устаревшей фазой, давно пройденной безжалостным продвижением возвышения. – Он рассмеялся, взял Гайлет за подбородок и повернул к себе, чтобы она смотрела на него. – Ты будешь испытуемой, миленькая.
Фибен бросился вперед, но его остановила натянутая цепь. Боли в руке он почти не заметил в порыве гнева, который слишком переполнял его, чтобы он мог говорить. Зарычав,
9
так проходит земная слава (лат.)
Железная Хватка посмотрел ему в глаза и выпустил Гайлет.
– Сто лет назад, – продолжал он, – я был бы выдающимся представителем шимпов. Мне простили бы небольшие странности и регрессы, дали бы белую карту за мой ум и силу. Время решает, мои дорогие маленькие шимп и шимми. Все зависит от того, в каком поколении вы родились.
Он выпрямился.
– А может, и не только время. – Железная Хватка улыбнулся. – Может, важно и то, кто твои патроны. Если стандарты изменятся, если цель, идеальный образ будущего Pans sapiens станет другим… – Он развел руками, предлагая додумать самостоятельно.
Первой обрела дар речи Гайлет.
– Ты… действительно… надеешься… что губру…
Железная Хватка пожал плечами.
– Времена меняются, моя дорогая. Возможно, у меня скорее, чем у вас, будут внуки.
Фибен сумел подавить гнев, который лишил его дара речи, и рассмеялся, загоготал.
– Да? – спросил он со смехом. – Для начала тебе придется решить другую проблему, приятель. Как ты собираешься передавать свои гены, если у тебя даже не встанет…
На этот раз Железная Хватка ударил ногой. Фибен предвидел это и успел откатиться, так что удар пришелся вскользь. Но за ним последовал град новых тумаков. Однако слов не было, и Фибен понял, что пришел черед онеметь Железной Хватке. Весь в пене, его рот открывался и закрывался, извергая низкое рычание. Наконец высокий шимп перестал пинать Фибена, повернулся и вышел.
Шимми с ключами смотрела ему вслед. Она стояла у дверей и словно не знала, что делать.
Фибен с хмыканьем перевернулся на спину.
– Хм. – Сморщившись, он потрогал ребра. Сломанных как будто нет. – Ну, по крайней мере Саймон Легри [10] ушел без подходящей заключительной реплики. Я ждал, что он скажет: «Я еще вернусь» или что-нибудь столь же оригинальное.
Гайлет покачала головой.
– Чего ты добивался своими насмешками?
Фибен пожал плечами.
10
персонаж романа Г.Э.Бичер-Стоу «Хижина дяди Тома»; рабовладелец, забивший плетьми негра Тома
– На то есть свои причины.
Он осторожно прислонился к стене. Шимми в ярком комбинезоне смотрела на него. Встретившись с ним взглядом, она быстро мигнула, повернулась и вышла, закрыв за собой дверь.
Фибен поднял голову и несколько раз глубоко вдохнул через нос.
– А что ты теперь делаешь? – спросила Гайлет.
Он пожал плечами.
– Ничего. Просто убиваю время.
Когда он снова взглянул, Гайлет повернулась к нему спиной. Ему показалось, что она плачет.
«Неудивительно», – подумал Фибен. Гораздо хуже быть пленницей, чем руководить подпольем. Насколько можно судить, сопротивление подавлено, прикончено, капут. И нет оснований считать, что в горах дела обстоят лучше. Атаклена, Роберт и Бенджамин могут быть убиты или находиться в плену. А в Порт-Хелении по-прежнему правят птицеподобные и квислинги.