Война за Врата - 4
Шрифт:
Глава Ордена Меченых вник в ситуацию быстро, выслушал старшего лейтенанта и спросил:
— Этот Лавальер, он точно наших кровей?
— Сто процентов, Палыч, я все быстро раскопал, тут никакой тайны. Прадедушка парня, Андрей Иванович Костюрин врангелевский офицер, подполковник, опасаясь преследования ЧК и желая отойти от старых знакомых по Белому движению, сменил фамилию. Прабабушка откуда-то с Урала, дворянка. Дедушка женился на освобожденной из немецкого плена русской из-под Смоленска, а папа в двухтысячном работал в Москве и там подругу нашел.
— А как у него Дар пробудился?
—
— Ну, в общих чертах, все ясно. Что думаешь делать?
— Ждать группу боевиков или просить силовой поддержки у русской агентуры в Париже поздно, время поджимает. Сейчас ночь, утром мальчишку отдадут американцам, и полетит он военным бортом за океан, а если здесь останется, то наверняка, на какой-нибудь хорошо охраняемой военной базе. Надо действовать сейчас, пока у него нет особой охраны, и ему не сделали промывание мозгов. Справлюсь сам, пироманта только четыре человека караулят. В наглую войду, охрану вырублю или обойду, а мальчишку выкраду. Затем, будет нужна помощь.
— А ты парня хорошо чуешь?
— Ха! — усмехнулся Меченый. — За два километра. Он ведь не умеет себя прикрывать, как это мы делаем, и на общем фоне выделяется, словно факел в темноте. Пока его держат на окраине города, в особнячке, который одному из местных спецов принадлежит.
— В таком случае, действуй! — разрешил Некрасов. — Через сорок минут тебе позвонят и сообщат, кому и где ты должен передать мальчишку.
— Понял! Начинаю!
Сказано, сделано. Одетый в легкий летний костюм цвета кофе с молоком, Меченый посмотрел на часы, и засек время, половина третьего утра. После чего он повернулся к жене, прижал ее к себе, поцеловал любимую в полные губы и сказал:
— Все будет хорошо. Я быстро. Жди меня в машине.
— Как скажешь. Но не вздумай рисковать, — стараясь не показывать волнения, охватившего ее, ответила женщина.
Толстый еще раз поцеловал жену, отвернулся и легкой бесшумной трусцой побежал по слабоосвещенным улочкам. Остановился он метров через четыреста пятьдесят, возле трехметрового каменного забора и первым делом натянул на голову черную маску с прорезями для глаз и тонкие кожаные перчатки на руки. После чего воин прислушался к окружающим его звукам и принюхался к запахам. Опасности для себя Федор не обнаружил, но на всякий случай еще раз огляделся, переулок был пуст, а камер слежения нигде не видно. Все тихо, и только возле ворот, за углом, звериная натура Меченого улавливала усталые одинокие шаги человека, наверное, охранника. Можно работать.
Подпрыгнув, "акинак" ухватился за верх стены, подтянул свое сильное ловкое тело наверх и присев, около десяти секунд разглядывал небольшой фруктовый сад, окутанный ночной тьмой и напоенный ароматами цветов. Прыжок вниз. Снова задержка, осмотреться и легкий бег между деревьями в сторону двухэтажного особняка из красного кирпича. Остановился он, только достигнув черного входа, обычной пластиковой дверцы для хозяйственных нужд и почувствовал рядом, метрах в пятнадцати, присутствие собак, двух породистых доберманов, которые тоже унюхали его и, поняв, что со зверем лучше не связываться,
Никого. И только еле слышно шумит кондиционер. Меченый снова прислушался к себе, определил, что все охранники в доме и Лавальер находятся на втором этаже, и пошел наверх. Предательски заскрипели деревянные ступени, но никто не бросился на этот звук, и вскоре Федор оказался в небольшом коридорчике, где сидя с газетой в руках, раскинувшись в глубоком кресле, в небольшом фойе, раскрыв рот, спал толстый мужчина в белой потной рубахе. Он так забавно сопел, а пистолет в его наплечной открытой кобуре выглядел настолько неопасно, что "акинак" чуть было не засмеялся. Но он сдержал себя и, подойдя вплотную к охраннику, ребром ладони, не очень сильно, но точно, ударил его по шее.
Хрюкнув, француз начал заваливаться на бок, а Меченый подхватил его и вместе с креслом, осторожно, опустил на толстый ковер. После чего, удостоверившись, что охранник жив, мелкими быстрыми шажками он двинулся по одному из двух коридоров второго этажа и, проскочив две комнаты, в которых были спящие люди, Федор подошел к третьей, за которой чувствовалось беспокойное пламя. Вламываться в помещение, которое было закрыто изнутри, и пугать подростка, Толстов не хотел, а потому, сосредоточившись и дав больше власти над своим телом зверю, который оттеснил человека, он послал в направлении огня за дверью посыл:
"Проснись младший брат! Вставай! Я пришел за тобой!"
Мальчишка проснулся, не испугался, но не понял, что же его разбудило. Он встал с постели и огляделся, а Федор продолжил:
"Я за дверью! Выходи! Мы покинем этот дом, и ты отправишься к людям одной с тобой крови, которые научат тебя, как правильно применять свои способности и разовьют их. Иди к двери! Открой ее и выйди!"
Лавальер встал, пару секунд посомневался и, решительно встряхнув головой и, отогнав прочь страхи, подошел к двери, провернул замок и распахнул ее настежь.
Толстов увидел перед собой худенького русоволосого мальчишку в пижаме, который смотрел на него чистым ясным взором голубых глаз и, понизив голос до полушепота, произнес по-русски:
— Здравствуй братец.
— Здравствуйте, — с еле заметным акцентом ответил мальчишка и спросил: — А вы кто?
— "Акинак", слышал про таких?
— Да.
Воин слегка толкнул паренька обратно в спальню, вошел за ним вслед и, прикрыв дверь, сказал:
— Ты знаешь, кто эти люди, которые привезли тебя сюда?
— Знаю, — паренек мотнул головой. — Они из полиции, и говорят, что мне надо побыть здесь одну ночь, а потом меня отпустят к родителям.
— Но ты ведь понимаешь, что они лгут тебе?
— Да. Я подслушал разговор двоих, и они обсуждали, сколько денег за меня даст какой-то мистер Симпсон.
— Раз так, ты все понимаешь и знаешь, то давай отсюда бежать.
— Куда, я ведь всего лишь мальчишка?
— В первую очередь ты Одаренный, а значит, не просто подросток-несмышленыш, и рядом с тобой я.