Война зомби

Шакилов Александр

Демонстрация народных промыслов Даниле очень не понравилась, Чебурашка это заметил и растянул тонкие губы в ехидной торжествующей улыбке — во рту у него родных зубов вообще не осталось, вместо них торчали невпопад стальные протезы.

— Сначала я проткну тебя, как тюленя, но так, чтобы ты не сдох сразу. — Бармен взял гарпун. — И с живого буду сдирать жир вместе с кожей — от головы к животу, сначала надрезав бока. Потом спину освежую. И отрежу тебе нижнюю челюсть — так удобнее ломать зубы на верхней. Я люблю ломать зубы, это меня расслабляет. Потом — жирок с

ног. Потом — мясцо с хребта. Тебе будет больно, и ты будешь еще жив, когда я перерублю тебе ребра и хребет. Я сделаю это очень нежно. А там дойдет очередь до кишок…

Данилу толкнули к самой стойке, он ударился в нее грудью. Ядовитый наконечник оказался в каких-то сантиметрах от его глаза. Мариша вскрикнула, ей зажали рот. Дан дернулся, ему даже удалось отпрянуть от стойки, он почти вырвался из крепкой хватки конвоиров. Но «почти» не считается.

— Поднимите! — велел Чебурашка. Он больше не улыбался.

Сильные руки оторвали Дана от пола, усадили коленями на стойку.

Похоже, главарь местного кодла всерьез собрался поиграть гарпуном.

— Эй, ты чего?! — вырвалось у доставщика, когда Чебурашка чуть прищурился, намереваясь погрузить наконечник в пупок обидчика.

Дан не видел, как Мариша плачет, но слышал ее всхлипы.

— Проткнуть и живьем резать? И что за интерес? Кайфа ни себе, ни людям, только грязь разведешь. Я придумал казнь круче. — Это капитан подлодки встал из-за стола, водрузил на голову шапку-ушанку и протолкался сквозь толпу к стойке. Теперь весь сброд внимал ему с открытым ртом. Даже Чебурашка, казалось, забыл о своих намерениях. — Пусть чужак сразится с Добрыней.

Толпа взорвалась восторженными воплями — Никола верно придумал, пусть пришлый расплатится кровью за подлый поступок.

Капитан поднял руку — и крики тотчас смолкли.

— А если одолеет он Добрыню, то значит, и пацан прошел испытание и стал мужчиной!

Толпа, чуя развлечение, на ура приняла и это предложение.

Немного подумав, Чебурашка пожал плечами — мол, пусть будет так.

Угу. Все согласны, всем хорошо. Вот только у Дана не спросили, нравится ли ему такой вариант. Но его поставили обратно на пол, уже хорошо. Это ли не повод покачать права?

— Эй! Я не буду ни с кем сражаться!

— Тогда умрешь прямо сейчас, собака! — Острие гарпуна остановилось у самого горла доставщика, едва не оцарапав кожу.

— Ну же, молодой человек, не лишайте нас удовольствия. — Капитан приблизился к Дану и прошептал ему на ухо: — Если победишь или хотя бы выживешь в схватке, я возьму всю твою честную компанию на борт своей лоханки. Усёк?

Данила едва заметно кивнул.

Сразиться с каким-то Добрыней — единственный шанс не только выбраться живым из «Ржавого якоря», но и попасть в Гремиху.

— Я согласен. А кто такой Добрыня? И почему его так зовут?

— Потому что добрый очень. — Капитан уже потерял интерес к доставщику и его проблемам. — Сейчас сам увидишь.

И Данила таки увидел — потому как Добрыню привели почти сразу после капитанского благословения

на битву.

Это был огромный зомбак, в котором слизень давно уже вытравил все человеческое. Ни клочка одежды на теле, он порос густой бурой шерстью от пяток до затылка, на котором уродливо бугрился биочип. Казалось, вместо мышц ему под кожу засунули живых змей, которые постоянно шевелились, а бицепсы заменили бутовыми камнями. Сразу видно — зомби не голодал на довольствии у завсегдатаев бара. Во рту его никак не помещались клыки: верхние прикусывали губу, а нижние царапали нос, полный волос. Когтям Добрыни позавидовали бы медведь и тигр вместе взятые.

— Красавчик… — прошептал Данила, глядя на тушу, которую ввели в круг. Удерживали зомбака шестью закрутками — по одной на конечность, две на шее.

Как по команде аборигены принялись зажигать факелы. Зачем? Вроде и так света хватает.

Раздвинув столы, Данилу втолкнули в круг.

— Эй, а где обрез?! Обрез дайте!

В ответ послышались смешки. Капитан развел руками — мол, с огнестрельным оружием было бы слишком просто.

— Хотя бы нож! Ножа жалко, что ли?! — Дан рванул прочь, но столы уже поставили на место, ловушка захлопнулась.

Наверное, так же себя чувствует сыр в мышеловке. Пусть даже зверюга не съест, а все равно тебя подставили.

К счастью, Добрыня не спешил покалечить Дана. Его больше занимала толпа с той стороны ограждения — он предпринял с десяток попыток выбраться из круга, и каждый раз с воем и с опаленной шерстью отскакивал обратно. В него тыкали факелами, огнем стегали по морде, доводя и так агрессивную тварь до яростного исступления. Добрыня панически боялся огня — потому что огня терпеть не мог слизень у него на затылке. Иначе зомби давно уже раскидал бы сомнительную преграду из столов и превратил бы в фарш с десяток аборигенов.

— Нож дайте! — Понимая, что голыми руками с зомбаком не совладать, Дан сунулся опять к столам, и усилия его оказались не только напрасны, но и опасны — он едва не схлопотал факелом по роже.

Пламя, мелькнувшее у самых глаз, ослепило его. И что-то большое и смрадно дышащее навалилось, подмяло под себя. Дан сумел перевернуться на спину, чтобы лицом к морде встретить опасность, а Добрыня будто того и ждал — его волосатые пальцы впились в горло жертвы.

— Ах ты… — прохрипел Дан, вцепившись в запястья зомбака, и дернул что было сил, но оторвать лапы от себя не смог. Неверная тактика. Не защищаться надо, а контратаковать. Мазнув ладошкой по морде зомбака, доставщик нащупал в колтунах шерсти кадык.

А Добрыня играл с Данилой, как кошка с мышкой. Забавлялся, прежде чем свернуть шею.

В глазах у доставщика поплыло. Вот-вот потеряет сознание. Прощай, Мариша…

Хватка Добрыни ослабла. Пальцы зомби еще сжимали горло Данилы, но уже как-то не всерьез, для виду, что ли. Доставщика больше не душили.

Что такое? Почему вдруг? Неужели Дан одолел монстра?.. Воспользовавшись слабостью врага, он отлепил от себя мохнатые лапы, выскользнул из-под Добрыни и носком ботинка проломил ему висок.