Война Зоны
Шрифт:
А ведь когда Химик сбежал, дежурил Алеша! Неужели он его и отпустил? Значит, он работает на НИИ! Но почему, черт побери, я еще жив?
Или это Полковник решил подставить младшего товарища, чтобы отвести подозрение от себя? Очень напоминает детскую игру, которая называется «Мафия», когда из множества играющих один – так называемая мафия, и нужно всех убедить, что это не так. У меня никогда не получалось, меня рассекречивали почти сразу.
И все-таки – Алеша или Полковник?
Между двумя заборами, каменным и решетчатым, был лаз, и мы друг за другом направились туда. Полковник
Машины были вполне реальными – КрАЗы, «уралы», какие-то остроносые машины с локаторами и предположительно – ракетами.
До трассы оставалось метров сто, я предложил выбираться из западни, потому что здесь было опасно, если кто-то нападет.
Мы подошли к насыпи, на всякий случай я присмотрел дыру в решетчатом заборе – а вдруг придется бежать? Машины все шли и шли, военные в кузовах смотрели сквозь нас, перешучивались, но большинство сидело неподвижно, с автоматами на коленях.
– Как настоящие, – шепотом выдохнул Алеша.
– Клин населен призраками, которые вроде как неопасны, – объяснил я. – Эта колонна существовала. Ее отправили исследовать Зону. Все эти люди и машины исчезли.
– Куда?
– Попали в пространственный пузырь. Может, оказались в другом мире, нас с Химиком как-то занесло в такой. Может, до сих пор блуждают в безвременье…
– Они живы? – спросил Полковник.
– Может, да, но скорее нет.
Мы остановились, потому что в Зоне есть одно правило: видишь что-то подозрительное – не лезь. Мало ли что случится, вдруг нас затянет туда, куда затянуло их, тогда пополним и мы ряди молчаливых призраков.
Колонну завершил БТР, и трасса опустела, но ступать на нее было боязно, и мы топтались на месте. Самым решительным оказался Полковник, поднялся по насыпи, заросшей бурьяном и, прежде чем переступить через отбойник, проверил дорогу гайками.
– Пространственные аномалии можно выявить, только вляпавшись в них. У некоторых, например у Химика, есть чутье, – сказал я и взобрался к нему наверх, где мы долго бок о бок смотрели на пустую замусоренную трассу, по которой ветер гнал целлофановый пакет, и в царящем беззвучии шелест казался грохотом.
Как по команде все мы достали ПДА. Я – чтобы посмотреть карту, остальные – либо за тем же, либо чтобы связаться с неизвестным Большим Человеком. За дорогой толпились высотки, теснились, наползали одна на другую, чтобы увидеть незваных гостей.
Я бывал здесь и знал, что эти высотки набиты призраками, как весенняя рыба – икрой. У них своя жизнь, они не подозревают, что мир уже не тот, кто-то садится обедать, кто-то спешит на перерыв…
Полковник молча перекинул ногу через отбойник, обернулся:
– Если вдруг что-то случится…
Я молча кивнул и на всякий случай схватился за автомат.
Алеша шумно дышал позади, с треском отдирал колючки от одежды. Полковник встал на асфальт, сделал несколько шагов к ржавому скелету «жигулей» на спущенных колесах. Ничего не случилось, кроме того, что затрещал счетчик Гейгера, когда я тоже
– Фонит, – я указал на машину. – Надо скорее отсюда убираться.
Фонил не только металл, но и все место, пока мы не добежали до разросшихся кустов на подходе к домам. Алеша достал шкалик водки и приложился к горлышку – кадык его задергался.
– Не бойся, – успокоил я. – Не так страшна радиация! Мужской силе она не угрожает, можешь поверить! У меня двое здоровых детей…
При мыслях о семье сделалось кисло. Как они там? Наверное, уже обустроились, Олеся пишет мне… Или не пишет, она понимает, где я, и наверняка волнуется. Другая бы весь мозг выела, но у меня золотая понимающая жена. Вот я бы ни за что не отпустил ее в опасное место одну, даже когда она отправлялась на девичник, я с ума сходил, вдруг кто обидит?
Полковник сверился с картой:
– Улица Чайковского, это как раз дома возле нас… Точнее, один дом, этот. Шестьдесят второй дом, первый корпус. Нам что нужно?
– Шестьдесят шестой, – ответил я. – Четырнадцатая квартира, третий этаж.
Полковник махнул налево:
– Это метров двести отсюда. Длинный дом, что стоит вдоль дороги.
Алеша напряженно озирался по сторонам.
– Тут не опасно? Чувство, что за тобой наблюдают.
– Мутантов здесь нет, не знаю почему, – ответил я, направляясь по тротуару, местами присыпанному землей и стеблями прошлогодней травы. – Если увидишь людей, они не настоящие, это призраки. На живых не нападают, по крайней мере днем. Для нас опасны только сталкеры. Если человек в камуфляже и с автоматом, это предполагаемый враг.
– Если нет даже мутантов, значит, тут среда вообще для жизни непригодная, – сострил Алеша.
Тротуар вел вдоль трассы. Разросшийся бурьян и молодые вишни прятали от наших глаз дорогу с остовами машин. Первый этаж жилого дома полностью переоборудовали, и мы наблюдали за своими отражениями в витринах.
– Смотри, – прошептал Алеша, указывая на пластиковую помутневшую от времени остановку.
Там к нам спиной сидела девушка с розовыми волосами, забранными в хвост, в коротеньких шортах, из ушей к телефону тянулись проводки наушников, она покачивалась в такт мелодии и поглядывала на дорогу. Когда девчонка поворачивалась, блестела серьга в проколотом носу.
К девушке-призраку вразвалку, как утка, приковыляла толстая тетка с огромными пакетами, поставила их, покосилась на девушку.
– Как настоящие, – проговорил Полковник шепотом.
Алеша полюбопытствовал:
– Что будет, если их потрогать? Рука пройдет насквозь?
– Попробуй, – сказал я и зашагал дальше. – Мы их еще встретим, лучше не отвлекаться.
– Эй, на остановке! – крикнул Алеша, замахал руками, но ожидающие автобус не обратили на него внимания.
Нужный нам дом был последним на улице, дальше начиналась промзона, и таким длинным, что конца и края не видно. Хорошо, нумерация подъездов начиналась с нашей стороны, далеко плестись не придется, надо только обойти здание. Не нравилось мне блуждать в городе-призраке, где непонятно, что тебя ждет. Это я неправ, вроде как понятно – никто не набросится, не сожрет, но все равно неприятно, напряжение выматывает.