Война. 1941—1945
Шрифт:
В городе был пивоваренный завод. В течение суток тысячи бутылок были наполнены воспламеняющейся жидкостью. Смельчаки поползли к танкам. Девятнадцать танков было уничтожено. Кидали бутылки в мотоциклистов. Для этого нужно много отваги — подойти вплотную. Нашлась отвага…
Немцы вошли в пустой, мертвый город. Они вошли не сразу: ждали два дня — боялись войти. Два дня семеро героев ждали немцев близ моста. Когда на длинный мост через Двину вступили немецкие танки и артиллерия, все взлетело в воздух. Взрыв был слышен далеко окрест. Семеро советских людей погибли. Кто из нас спокойно может слышать рассказ об этом беспримерном мужестве?
Жители ушли —
Один старый лесник спрыгнул с дерева на немецкого мотоциклиста, сжал крепко его шею, погнал мотоциклиста к нашим заставам.
Три немецких парашютиста опустились на холмистое поле возле лагеря пионеров. Детишки их измотали, заставили расстрелять впустую все патроны — прятались за буграми. А когда у немцев не осталось больше патронов, ребята наскочили с цепами, стали лупить гитлеровцев. Пригнали их в ближний городок.
Партизаны знают лесные тропинки. Они нападают на немецкие колонны, идущие впереди, составленные из СС. Нападают они и в глубоком тылу на пехотные части врага.
Вот приказ германского командования:
«Горожане и горожанки! Селяне и селянки!
Если на территории вашего города или села будут обнаружены партизаны, о местонахождении которых вы не донесли германскому командованию, вы все, без исключения, будете причислены к шпионам иностранной державы и как таковые повешены».
«Горожане и селяне» читают, но не доносят — это советские люди…
В одной деревне немцы били детишек на глазах у матерей, чтобы выпытать, куда скрылись партизаны. Женщины молчали.
К партизанам пришел старик с правой отсохшей рукой, сказал: «Я левша». Он показал, что может бить врага левой рукой.
Глубоко в тылу противника идут бои. Немцы повсюду окружены неукротимыми отрядами — бойцы прячутся в лесах, скрываются среди развалин — советская ночь полна живыми людьми с винтовками, с гранатами, с динамитом. Линии фронта нет, и немцам не приходится втыкать флажки в карту — вокруг каждого немецкого отряда фронт.
В прорези танков, в шины мотоциклов, в машины летят полулитровки, полные пламенем.
Горят склады, горят поля, горят села. Это тяжелый год для нашего народа… Но это роковой год для наших заклятых врагов. Они идут по пылающей земле, по земле, которая не хочет чужестранца.
Один партизан сказал мне прекрасные слова: «Я их бью без промаху — моя пуля летит от сердца…»
Немцы взяли партизана. Шел бой. Партизана отвели к грузовой платформе, там лежали тяжело раненные красноармейцы — двадцать человек. Вблизи стояли немецкие пулеметы. Подошел германский офицер, сказал по-русски: «Сразу видно, что ты — партизан и коммунист. Отвечай». Товарищ молчит. «Хорошо, ты у меня заговоришь…» Офицер обратился к раненым: «Охраны нет. Но в случае чего пулеметчики вас скосят. А за этого вы все отвечаете, — если убежит, я вас всех перестреляю. Поняли?» И офицер ушел. Красноармейцы говорят партизану: «Беги!» Тот отвечает: «Нет. Не хочу вас подводить». — «Беги! Ты еще сражаться можешь. А мы конченые — у кого голову пробили, у кого ногу или руку. Они нас все равно перебьют. Беги». — «Нет». Тогда один красноармеец строго сказал: «Я тоже коммунист. Я тебе приказываю — беги! Ты должен сражаться». Они прикрыли его от пулеметчиков. Он сказал: «Прощайте, друзья…» Он дошел до наших частей.
Двадцать героев… Трудно об этом спокойно писать —
20 июля 1941 г.
Коалиция свободы
Плутарх уверяет, что Цезарь обратил в рабство миллион покоренных им людей. Куда ему до Гитлера! Не было в истории столь жадного и лютого рабовладельца — сто миллионов душ он обратил в рабов.
Кого он хочет обмануть, говоря о «коалиции европейских народов» против России? Доктора Геббельса? Молодых штурмовиков, приученных с младенчества не думать? Марсиан? В захваченных Гитлером странах нет народов. Народы Гитлер отменил. Есть рабы разных категорий — голландцы доят для Гитлера коров, норвежцы сушат для Гитлера треску, венгры, итальянцы, финны, румыны умирают за Гитлера.
Гитлер уверяет, что против России идет «коалиция государств». Может быть, он спросил финнов, хотят ли они умирать за «великую Германию»? Может быть, он осведомился, желают ли словаки стрелять в своих братьев русских? Нет, он приказал, и его наемники — трусливый и блудливый Муссолини, невежественный Тисо, жалкий скрипач Антонеску, тупица Рюти — не осмелились возразить.
Я хорошо знаю Италию. Знаю ее народ — миролюбивый, добродушный, веселый. Немцев итальянцы никогда не жаловали — помнили о вековом гнете. А любовь итальянцев к России сказывалась на каждом шагу. Вспомнили, как во время землетрясения в Мессине русские моряки спасли итальянцев. Говорили о героизме советских летчиков, которые спасли полярную экспедицию итальянцев. Во времена Муссолини, когда Горький приезжал в Неаполь, сбегались студенты, рыбаки, грузчики — приветствовали великого писателя. Кто поверит, что итальянцы добровольно пошли на Советский Союз?
Я видел в Словакии улицы Пушкина, улицы Гоголя, улицы Толстого, улицы Горького. Словаки поют наши песни. На концертах исполняют русскую музыку — от Мусоргского до Шостаковича. Студенты зачитываются Блоком, Шолоховым, Толстым. Словацкий классик Кукучин был воспитан на русской литературе. Немцы и мадьяры подавляли словацкую культуру. Зачинатели национальной культуры, «будители» разнесли по всем глухим хатам свет русской мысли. Пять лет тому назад я был на конгрессе словацких писателей. Там были левые и правые, католики и протестанты, и все они с величайшей любовью говорили о нашей стране. В какую кошмарную минуту бессонницы пришла Гитлеру нелепая мысль объявить, что Словакия воюет против России?
Людоеду не хватает человечины: ему мало немцев, он шлет на убой чужих людей. Его «коалиция» — это злосчастные румыны или словаки, которых гонят под огонь прусские ефрейторы.
Есть коалиция — не рабов, свободных народов. Это — коалиция против Гитлера.
Мужество Лондона было первой победой человеческого достоинства над варварством фашизма. Огромный, прекрасный город подвергся страшным бомбардировкам. Англия тогда осталась одна в строю — французские фашисты предали свою родину. И Англия не сдалась. Историк расскажет, чем были длинные зимние ночи для Лондона. Гибли жилые дома и музеи. Вандалы разрушили изумительное здание английского парламента. Горели кварталы. Но англичане спокойно отвечали: «Нет».