Война. Легендарный Т-34 и его танкисты
Шрифт:
При вылете гильзы из казённика пушки следовало быть особенно вёртким, чтобы в лобешник не схлопотать, иначе мозги вылетят из черепушки, а саму кумекалку запросто оторвало бы.
Неоспоримый факт. Т-34 был самым тесным танком мировой войны. Танкисты буквально сидели друг на друге и обслуживали боевую машину локоть в локоть, упираясь коленями и мешая выполнению профессиональных обязанностей соседа.
А вы в документальных фильмах видели, чтобы Т-34 стрелял на ходу. Я лично нет. Потому что он по определению не мог этого сделать прицельно. Если за горизонт, то пожалуйста.
Т-34, как и КВ-1
Основа основ боевой тактики русского танка, это движение. Поэтому, приказ был только вперёд!
У стрелка курсовой пулемёт калибра 7,62 мм имел очень небольшой угол обстрела и был крайне неэффективным (впоследствии ликвидирован). Его «яблоко» легко вышибалось немецким противотанковым снарядиком 37 мм. Считалось, что стрелок просто катался в танке «пассажиром». Его главенствющей задачей было при остановке помочь механику переключить рычаг скоростей.
Правда стрелок в большинстве случаев и погибал первым. Он был зажат у брони справа от водителя и ему не хватало секунды-другой, чтобы вытащить своё тело в передний люк после механика, либо в верхний вслед за командиром и заряжающим.
Смертником был стрелок, однако.
Основным пулемётом был башенный, спаренный с орудием, из него стрелял командир.
А в специальную дырочку в броне танковый начальник мог вволю пулять из своего нагана.
Да, да, мы не ошиблись. В специальную маленькую ды-роч-ку в броне и бах-бах-бах из табельного офицерского нагана!
Раций в танках никогда не было. Иногда только, да и то в редких частях конца войны между командиром роты и взводными (только на приём). Обычным делом становилось ручное управление боем. Было принято, что в грохоте и шуме боя командир показывал колонне танков ладошкой направление движения (мы это видели в кино). И всё. А дальше бронированные монстры двигались вперёд, куда глаза глядят и видит механик-водитель. Главное вперёд и как можно быстрее.
При любом раскладе танковым переговорным устройством (ТПУ) не пользовались, уж очень он был плох и не надёжен. Поэтому, когда командир пинал механика в левое плечо, значит, езжай налево. В правое, то гони направо. Если удар каблуком сапога приходился в спину, мчись вперёд, очертя голову. Но, ежели удар приходился в голову, то стой, не мешкая, экстренно.
Если команда заряжающему поступала пятернёй, готовь осколочный фугас. А ежели кулаком, валяй бронебойный.
Командир и механик-водитель должны были пользоваться перископическими приборами наблюдения. Однако через них было ничего не видно, только размытые крупные объекты.
Вне сомнений, у Т-34 была худшая танковая оптика на этой войне. В результате, механик двигался можно сказать вслепую, а командир мог видеть только в прицел. Поэтому передний лобовой люк чуть-чуть, на ширину ладошки открывали. Но это была верная смерть водителю при залёте осколка или пули. А немецкая пушечка 37 мм при прямом попадании в закрытый люк всё равно его выламывала, практически вбивала прямо в лоб механику.
Прицел ТОД-6 был отвратительным. Механику надо было крутить ручку тремя пальчиками (в
Вращение башни по горизонту производилось вслепую, так как необходимо было отклонить голову от налобника прибора углов местности ПТ-6.
И ещё надо было до крови изодрать ладони о рукоятку, чтобы довернуть башню при горизонтальной наводке.
Герметичной переборки между двигателем и снарядной загрузкой на днище не было. Масло, соляра, а то и бензин из несовершенного тракторного двигателя подтекали прямо под снаряды. В течение всего боя вся эта гремучая смесь смазывала сапоги заряжающему. Малейшей искры, раскалённой гильзы хватало, чтобы танку воспламениться от горючей взвеси и её паров.
«Несгораемый» дизельный Т-34 загорался в 2,5 раза быстрее, нежели бензиновые довоенные танки.
Но, когда отсутствовали дизельные двигатели, на штатное место ставили авиационные бензиновые моторы М-17, которые стояли на лёгких танках БТ.
В открытые люки хлестал дождь, забортная стужа продирала насквозь, маломальской печки, или отопителя не было. А преодоление лужи более 40 см становилось критическим. Попадавшая вовнутрь вода заливала размещённую на дне снарядную загрузку, а сам заряжающий бродил в маслянисто-слякотном водостое по щиколотку.
Механику очки были не положены. Перчаток и рукавиц тоже. Зимой у водителя систематическими были обморожения. А летом внутри танка жара от дизеля стояла за сорок. Плюсом в кромешном аду были ядовитые газы. Повезёт, если не откинешься в таких условиях.
Немцы тогда шлёмов не использовали. У них в танке всё обшивалось негорючими мягкими прокладками. У нас же броня была с заусенцами, сколами. Сварка не качественная, трещала по швам, обнажая острые, как бритвы края. Если ударишься головой без защиты, вынесут вперёд ногами.
От скошенной лобовой брони немецкий снарядик 37 мм залетал встык башни и корпуса, при этом гарантированно заклинивал саму башню.
Этот махонький немецкий подкалиберный снаряд попадая в ведущее колесо, каток, ленивец, трак надолго обездвиживал танк. От рикошета подвески он пробивал подкрылок и воспламенял топливный бак.
Борт пробивался им же с расстояния более 1500 метров, а люк механика вминался в голову водителя с 1000 метров, лобовая броня пробивалась с 400 м.
Проще говоря, Т-34 могла без проблем поразить любая противотанковая пушка противника, даже самая маленькая 37 мм!
Детонация снарядов, с фейерверком и отрывом башни случалась только у советских танков. Потому что у немцев, как и у наших союзников, был иной состав взрывчатых средств в танковых снарядах.
Одно слово, Т-34 был зажигалкой на гусеницах. Никто и не оспаривал сей факт. Заживо сгоревших танкистов тут же заменяло новое пополнение. Ротация их состава была сродни лётчикам.
У союзного «Шермана» всё было сделано для удобства танкистов. Даже был внутренний туалет!
Представьте ожидание перед боем. Проходит час, два, три… По сигналу ракеты танк обязан сразу же рвануть вперёд. За минуту это уже полкилометра хода. Задержишься, потом разбор «полётов». Запросто могут «пришить» паникёрство и, даже, дезертирство! В таком случае прощай, мама и верный расстрел.