Война. Мифы СССР. 1939–1945
Шрифт:
ГІомнится, Ленин желал поражения российскому правительству в мировой войне. Кстати, не Отечеству, а именно правительству — предполагалось, что рабочие и крестьяне, взяв власть, быстренько все отвоюют. Результатом его путаной фразеологии стали подорванный боевой дух армии, Брестский мир и огромные территориальные и моральные потери. Идеологам отечественного лжелиберализма этот тупиковый путь чем-то приглянулся. Победа в Великой Отечественной объявляется ими напрасной. Сколько погибших, какие невероятные усилия, какие колоссальные разрушения… И зачем
Все равно победа ничего хорошего народу не дала, привела только к укреплению сталинского режима. А усатый грузин, естественно, рад стараться, пересажал и перерезал по случаю военного времени — еще дополнительно миллионы невинных.
Если народ заплатил за победу такую цену, а она, победа, оказывается, и не нужна вовсе, — тогда обесценивается не только победа, но и вся дальнейшая история народа.
Что будет, если вслед за советской властью вообще выкинуть на помойку советскую трактовку Великой Войны?
Давайте поразмышляем.
Во-первых, природа не терпит пустоты. Стоит это сделать, как нечего будет противопоставить формирующемуся на наших глазах мифу о других агрессорах и победителях в той войне.
А во вторых, думается, вообще ничего хорошего отбрасывать нельзя. И если советский миф о войне устарел, его надо отмыть, почистить, отполировать, наполнить новым содержанием, реальной фактурой, точными цифрами. В общем, модернизировать. Позитивная мифология о войне нам совершенно необходима.
Нам перестали рассказывать сказки о том, как советский народ в едином порыве сплачивался вокруг родной коммунистической партии. И тут же понеслось — зверь Сталин сначала перебил своих гениальных маршалов, а потом зверски набросился на беззащитную Польшу, Прибалтику, а потом — и Германию. Накопил невообразимое количество оружия и обрушился. Странно, конечно, что абсолютного преимущества Красной Армии в июне 1941-го по всем видам вооружений не заметил ни один участник войны. Ни советские ветераны, ни немецкие генералы, написавшие мемуары.
Или вот еще один современный миф…
Это шулерское передергивание построено на том, что, мол, оба они — тираны, враги демократии, оба стояли во главе террористических авторитарных режимов. Между сталинским СССР и Третьим Рейхом — и правда можно найти много общего. Было бы желание.
Правда, в СССР даже во время Великой Отечественной открывались университеты и проводились научные экспедиции, а в Третьем Рейхе число и ученых, и студентов как начало сокращаться в 1933 году, так и сокращалось до самого 1945 го.
Академик В. И Вернадский еще в 1934 году уверенно предсказал неизбежность
Сталин и Гитлер во многом похожи. Как похожи вообще все тираны на свете. СССР в чем-то походил на Германию. Все идеологизированные государства чем-то напоминают друг друга.
Но миф о тождестве Сталина и Гитлера — это миф о тождестве шерифа и бандита. У обоих в руках точно такой же «Кольт», и оба пускают его в дело при каждом удобном случае.
Тирания (и вообще всякий способ управления) — не более чем орудие для проведения в жизнь той или иной политики. Но как у людей с оружием в руках могут быть совершенно разные цели, так и государства могут применять свою силу с целями совершенно различными.
Сталина и Гитлера можно сравнить с двумя бьющимися насмерть людьми. Каждый бьется не на жизнь, а на смерть. Один жаждет труп соперника изрубить в ошметки и предать огню, жену изнасиловать и закопать заживо в землю, детей — превратить в рабов, имущество захватить, дом сжечь, на месте сожженной деревни — выкопать озеро, и запустить туда мирно плескаться тучных карпов.
Другой тоже не агнец, тоже алчет смерти врага. Что потом? Потом жену его — дать в жены своему брату, дом перестроить — на свой манер, с соседями — объединиться в колхоз, поскольку как ему представляется, большой общий участок на тракторе удобнее пахать, чем маленький. Часть своих родственников он привезет сюда, на эту землю, и поселит их в домах тех, кто не захочет жить по новым правилам. Но он не будет убивать чужих детей. Он их усыновит, научит своему языку и даст им образование. Он вырастит детей побежденного вместе со своими как родных.
Хлещет кровь, хруст перебитых ребер, домочадцы страдают, сопереживают, отдают своему отцу-бойцу последний кусок, заботятся о его удобстве в минуту отдыха. А он еще жестоко наказывает их за непослушание, попрекает: «За вас дерусь! Видите — война!»
Но все равно цена этим двум дерущимся насмерть совершенно различна. Потому, что один из них хочет установить свой новый миропорядок — и усыновить чужих детей. Он будет обращаться с ними так же сурово, как со своими, деспотически требуя признания и послушания. Но не истребит, а примет в свою семью и не будет различать, кто они — русские, немцы, грузины, евреи.
Другой же строит свой новый мир, в котором нет места чужим детям. Ибо они — неполноценные. Он разденет детские трупы, прежде чем отправить их в топку мыловарни, и отдаст чужие курточки, платьица и ботиночки — своим, родным детишкам. Добавим, что дети этого бойца уже знают: им достанется имущество проигравшей стороны. И весело улюлюкают, наблюдая со стороны за смертельной схваткой.
А какая, в конце концов, разница: отобрать у побежденного штанишки или «роскошные черноземы Украины»?