Война. Мифы СССР. 1939-1945

Мединский Владимир Ростиславович

Когда Леонид Быков организовал предпремьерный показ в ДОСААФ, Покрышкин, — трижды Герой — с трудом сдерживал слезы: «Все так, как было…» Покрышкин вместе с Кожедубом были неформальными консультантами фильма, а главный герой «Стариков» получил Фамилию Титаренко в честь постоянного ведомого Кожедуба, гвардии майора Дмитрия Титоренко. Изменили всего одну букву.

За каждым, даже незначительным, эпизодом в знаменитом фильме (скажем, механик крестит уходящий в бой самолет) — случаи из жизни, воспоминания ветеранов-летчиков.

«В начале взлетной полосы поблескивали в лучах восходящего

солнца свежей краской два тупоносых истребителя Ла-5. На левом борту каждого надпись: „Веселые ребята“, а на правом — „От джаз-оркестра Л. Утесова“…

Леонид Осипович передал летчикам формуляры самолетов. Супруга Утесова преподнесла гвардейцам патефон с большим набором пластинок. „Веселые ребята“ — первоклассные самолеты конструкции Лавочкина — пользовались большой популярностью» [329] .

329

Ильин Н. Г., Рулин В. П. Гвардейцы в воздухе. М., 1973.

У каждого героя, даже второстепенного, был реальный прообраз. Но фильм — не учебник истории. Вот, скажем, так и не ясно до конца, кто точно стал прототипом Маэстро — Титаренко.

Чаще называют дважды Героя Советского Союза Попкова В. И. Он прибыл на фронт со своим патефоном, за что сразу же получил прозвище «Маэстро». И позывной у него был такой же — как у Титаренко в кино. Вообще, деталей его фронтовой биографии хватило сразу на двух героев фильма — Маэстро и Кузнечика [330] .

330

Попков вскоре по прибытии в часть проштрафился — выделывал перед девушками низкие виражи над аэродромом. Командир приказал запретить ему боевые вылеты на месяц. Вот ведь какое наказание было — не пускать в бой! О том, что произошло дальше, рассказывала газета «Беларусь сегодня» от 18.05.2005. «Однажды ранним утром, когда Виталий в очередной раз чистил опостылевшую картошку, над аэродромом неожиданно появилась четверка немецких самолетов. Как был он в фартуке, так и вскочил в кабину самолета и пошел на взлет навстречу фрицам. И, как говорится в фильме, „против всех законов физики“ сбил свой первый самолет — бомбардировщик „Дорнье-217“».

Но командовал настоящей «поющей» (или «музыкальной») эскадрильей другой летчик — Герой Советского Союза Лавейкин И. П., отец космонавта Лавейкина. Именно он организовал в ней ансамбль. К тому же Лавейкин был лучшим футболистом в полку — футбольный эпизод есть и в фильме.

В общем, как у нас всегда: героев на войне больше, чем героев в кино.

Но вот чего мне жалко — так того, что в фильм не вошел финальный эпизод боевой биографии одного из упомянутых прототипов Титаренко — И. П. Лавейкина.

1 мая 1945 года в небо над Берлином поднялись 18 советских истребителей. Среди них была машина Лавейкина. Под закрылками самолета ведущего группы находилось Красное знамя. На высоте 800 метров летчики эффектным строем пролетели над самым центром города, где еще вовсю шли ожесточенные бои. Ведущий группы выпустил посадочные щитки. Кумачовое полотнище с надписью «Победа!» на глазах у тысяч солдат — под тяжестью прикрепленных к его углам грузиков медленно и неотвратимо — опустилось на купол Рейхстага…

1973 —

У войны женское лицо. «А зори здесь тихие»

После споем, Лизавета. Вот выполним боевое задание и споем. Обязательно споем.

Из фильма

Редко бывает, чтобы фильм настолько точно повторял книгу, по которой он снят. Отличается он от повести Бориса Васильева «…A зори здесь тихие» не больше, чем на это отточие перед названием.

В основе фильма/книги — история пяти юных тыловых девушек-зенитчиц во главе с прошедшим две войны и комиссованным по ранению старшиной, которые смело вышли на перехват двух немецких парашютистов… А столкнулись неожиданно — с 16 немецкими коммандос.

Фактическая история для сюжета была такая. В советский тыл были заброшены три немецких десанта, чтобы перерезать железную дорогу на Мурманск — это была важная артерия, по которой шли поставки по ленд-лизу. Две группы были ликвидированы, а третья скрылась в карельских лесах, где и натолкнулась на отдаленный разъезд. На нем было несколько раненых советских солдат и стариков, вооруженных винтовками. Не дрогнув, приняли они неравный бой. Сражались с элитой вермахта — десантниками-парашютистами, и удержались, пока не подошла помощь. После боя в живых остался только один старик-сержант. Как в книге, так и в фильме.

Писатель Борис Васильев в своем военном прошлом одно время командовал женским батальоном. Героический эпизод на далеком разъезде он переосмыслил, вместо раненых красноармейцев — изобразил вчерашних школьниц-девчонок, сделал эту реальную историю еще более драматичной, разрывающей душу. Что ж, честь ему и хвала. В Великую Отечественную воевало 300 тыс. девушек — доброволок по 17–18 лет, так что в истории нет ни слова против исторической правды. Это памятник им всем.

В этом, возможно, лучшем фильме о войне как-то мало крови, и вообще — не так много трупов. Хватит примерно на 10 секунд классической голливудской кинобойни. Но при этом сцена, где Лиза Бричкина погибает в трясине, проваливается, пытается вырваться, ее засасывает по пояс, по груди, плечи и наконец, только овал лица и судорожно вдыхающий воздух нецелованный девичий рот — хватает последние глотки воздуха — наверное, одна из самых страшных, снятых на пленке.

Было у этой беспощадной войны и такое — женское лицо…

1973 — Явление Штирлица народу. «17 мгновений весны»

— А вас, Штирлиц, я попрошу остаться.

Самая знаменитая фраза советского кинематографа

Штирлиц — давно уже народный, фольклорный герой. Фильм этот мы не просто любим, а знаем практически наизусть. Так что если я укажу на несколько исторических неточностей, то не для того, чтобы поглумиться над авторами (как нелепо поглумились над ними, показав принудительно «раскрашенный» на компьютере фильм на ТВ), а лишь с одной целью — напомнить читателю про это замечательное кино. Будь моя воля, поставил бы где-нибудь недалеко от Лубянки Штирлицу памятник. Это был бы памятник и сотням героев советской разведки, большинство которых так и засекречено по сей день, и гениальному Вячеславу Тихонову, и Татьяне Лиозновой, и всем создателям великого кино о Великой тайной войне.