Война. Мифы СССР. 1939-1945
Шрифт:
Когда современный человек узнает, что штрафбаты во время войны появились сначала у немцев, он испытывает шок. А тогда об этом знал каждый. Об этом говорилось непосредственно в том самом приказе № 227:
«После своего зимнего отступления под напором Красной Армии, когда в немецких войсках расшаталась дисциплина, немцы для восстановления дисциплины приняли некоторые суровые меры, приведшие к неплохим результатам. Они сформировали 100 штрафных рот из бойцов провинившихся в нарушении дисциплины по трусости или неустойчивости, поставили их на опасные участки фронта и приказали им искупить кровью свои грехи. Они сформировали, далее, около десятка штрафных батальонов из командиров, провинившихся в нарушении дисциплины по трусости или неустойчивости, лишили их орденов, поставили их на еще более опасные участки фронта и приказали им искупить свои грехи».
Ну и дальше —
Если быть совсем точным, то «Особые подразделения» (Sonderabteilungen) появились в немецкой армии еще в 1938-м. А в 1940-м, с началом войны, в вермахте были созданы «исправительные части» (Bewaerungstruppe). Как и наши штрафбаты, они размещались в «зонах непосредственной опасности». Далее, полевые штрафные подразделения (Feldstrafgelangenabteilungen — вот ведь какое длинное немецкое слово) комплектовались в зоне боевых действий из числа военнослужащих, совершивших преступления. Наконец, с октября 1942 года появились так называемые «формации солдат второго класса», предназначенные для «политических». То есть система штрафных подразделений была у немцев разнообразной и развитой [117] .
117
Всего немецкие военные суды вынесли своим солдатам и офицерам 30 тыс. смертных приговоров, в 15 тыс. случаев они были приведены в исполнение — можно сказать, что военной юстицией было уничтожено почти две дивизии вермахта (Кнопп Г. История вермахта. Итоги. СПб., 2009). Вовсю зверствовали «летучие военно-полевые суды» (Fliegende Standgerichte). Эту необыкновенную по сравнению с Первой мировой войной жесткость нацистской военной юстиции можно объяснить только проникновением в сознание юристов нацистской идеологии. Для сравнения во все время Первой мировой в немецкой армии было расстреляно 48 солдат за различные преступления (Messerschmidt М. Die Wehrmachtjustiz 1933–1945. Paderborn, 2005). (Прим. ред.)
А если еще и заглянуть в историю, то мы увидим: такие подразделения были в той или иной форме во всех действующих армиях всех народов. Может, без них обходился только Чингисхан, в его туменах единственным наказанием оставалась смертная казнь для провинившегося, а также — всех его родственников и сослуживцев. Но еще у древних греков были штрафники.
Во всех армиях цели таких подразделений — наказание и, главное, угрожающий пример для солдат. Струсишь — отправишься в пекло.
Это может показаться удивительным, но положение о штрафных батальонах и ротах советской действующей армии [118] выглядит не то что бы гуманным… нет… но человечным — точно.
Во-первых, срок. Он сразу определен — от одного до трех месяцев.
Во вторых — соотношение сроков лишения свободы и пребывания в штрафбате. 10 лет лишения свободы, полученные по приговору военного трибунала, заменялись тремя месяцами штрафбата, от 5 до 8 лет заключения — двумя месяцами, до 5 лет — месяцем. Через три месяца максимум — человек возвращается к себе в часть. Пункт 17 «Положения о штрафных батальонах действующей армии»: «Все освобожденные из штрафного батальона восстанавливаются в звании и во всех правах».
118
Приказ наркома обороны № 298 от 28 сентября 1942 г.
Любое ранение, даже легкое — все, «смыл кровью», совершенного воинского преступления больше нет. Медсанбат или госпиталь — и возвращаешься на фронт, но не в штрафбат, а в свою родную часть. В прежнем звании, со всеми орденами и медалями. По положению, они должны были находиться на ответственном хранении в отделе кадров фронта.
То же прощение следовало — за «боевое отличие», а за выдающееся боевое отличие — еще и правительственная награда: штрафников тоже награждали орденами и медалями. «Перед оставлением штрафного батальона досрочно освобожденный ставится перед строем батальона, зачитывается приказ о досрочном освобождении и разъясняется сущность совершенного подвига» (пункт 15). Точно такая же формулировка для штрафной роты. Предвижу, что следующая цитата вас, читатель, немало удивит:
«Надо сказать, что штрафники не радовались ордену Славы. Дело в том, что это был по статусу солдатский орден, и офицеры им вообще не награждались. И, конечно, многим хотелось скрыть свое пребывание в ШБ в качестве рядовых, а этот орден был свидетельством этого» [119] .
Погиб —
119
Пыльцын А. В. Штрафной удар, или Как офицерский штрафбат дошел до Берлина. СПб., 2003.
Почему такое настойчивое разделение на батальоны и роты? Потому что — первые были для офицеров, вторые — для солдат. Конечно, повторюсь, на войне всякое бывает, все может случиться, но в штрафбаты заключенные в принципе — не попадали. Не должны были попадать. Когда стали призывать осужденных [120] , их ждали штрафные роты (а через три месяца или ранее — обычные полевые части). Эта своего рода амнистия не распространялась на политических, рецидивистов, осужденных за бандитизм и разбой. То есть комдив Котов мог попасть в штрафную роту, но только потому, что полковник НКВД Меньшиков подменил ему статью в личном деле с политической на уголовную. А главный герой сериала «Штрафбат» офицер в исполнении актера Серебрякова — герой совершенно нереальный. Почему — расскажу позже, когда будем говорить о разных современных киномифах.
120
Согласно примечанию 2 к статье 28 УК РСФСР (и соответствующих статей УК других союзных республик) о направлении осужденных в действующую армию.
«Дать возможность, провинившимся в нарушении дисциплины по трусости или неустойчивости, кровью искупить свои преступления перед Родиной отважной борьбой с врагом на более трудном участке боевых действий». Так было сказано в приказе наркома обороны Сталина № 298. По-моему, сказано честно.
Потери в штрафбатах были действительно большие. В 3–4, а местами — и в 6 раз выше, чем в обычных частях. Смывали преступления и проступки кровью — в самом прямом смысле этого жестокого выражения.
Почему не эта идея об искуплении перед Родиной отражается в художественной литературе и в кино? Все же на поверхности, все явно. А вместо этого что? Вот рецензия на «Штрафбат» из «Новой газеты» [121] под названием «Приговоренные к подвигу, или Вся Россия — штрафбат»: «Один из плена бежал, другой анекдот рассказал, третий струсил, четвертый письмо неправильное отправил, а пятого из лагеря выпустили — на время, чтоб кровью „позор“ смыть. У них враги спереди и сзади, они окружены смертью. Приговорены к подвигу… За ними внимательно следит заградотряд НКВД — наизготове [122] с пулеметом власть советскую охраняет…»
121
«Новая газета», 30 сентября 2004 года.
122
Не знаю, что такое «наизготов». Или «наизготова»? Не знаю, чувствую, что это что-то нехорошее, а слова такого раньше не встречал. Но, боюсь, какие-то сложности с русским языком не у меня, а у «Новой».
Думаю, заголовок тут важнее текста. Важно Россию обозвать тюрьмой. И, зацепившись за этот древний тезис [123] , нагромоздить все равно каких «доказательств».
Между тем в штрафбат отправляли не только провинившихся, но и наиболее отличившихся в боях командиров. Помимо штрафников там служил постоянный состав, зачастую — реально лучшие офицеры. У командира батальона была дисциплинарная власть командира дивизии. Срок выслуги в званиях сокращался командирам в штрафбатах наполовину. Каждый месяц службы в постоянном составе штрафбата засчитывался при назначении пенсии за шесть. Эта была не синекура и не легкий трамплин для армейских карьеристов. Это значит, командовать штрафбатами было в шесть раз сложнее и в шесть раз опаснее, но приказ есть приказ.
123
Читайте мою книгу из серии «Мифы о России» — «О русской демократии, грязи и тюрьме народов».