Война
Шрифт:
Джон попытался просканировать её, приблизиться к её свету, но Врег отпихнул его, в этот раз уже грубо и безо всяких попыток смягчить то, что он сделал.
«Бл*дь, не тронь её, Джон! Я серьёзно. Ты всё равно не сможешь до неё дотянуться. Её нет».
Сглотнув, Джон кивнул, сам почти того не осознавая. «Нет? Что это значит — её нет? Где она?»
Врег послал ему импульс скорби, но не ответил словами.
«Что с ней не так? — снова спросил Джон. — Врег, ты только что сказал,
«Они посадили её на вайры, — послал Врег, и его свет ощущался тяжёлым, потемневшим от отупляющего горя. — Максимальные настройки, скорее всего, на протяжении нескольких часов. Это всё равно что спалить все связи между её aleimi и телом. Обычного видящего это наверняка убило бы. Физически, имею в виду. Это бы прикончило любого из нас. А так, можно сказать, что она…»
Врег умолк, словно внезапно осознав, с кем он говорит.
Он поднял взгляд, уставившись на Джона своими чёрными глазами.
Джон не мог пошевелиться.
Он просто стоял там, уже не видя Врега, или Элли… или Ревика. Постояв там ещё несколько минут, шатаясь, он почувствовал, что по его лицу катятся слёзы, но не мог их остановить. Теперь он это чувствовал. Как только Врег заговорил, он почувствовал, что сообщал ему другой видящий.
«Боги, — послал он. — Врег… она превратилась в какого-то овоща?»
В этот раз Врег не ответил ему даже без слов.
Другие видящие все последовали за Врегом, когда он вынес Элли обратно в главное помещение. Джораг и Локи наполовину поддерживали Ревика и следили за ним, хотя он, похоже, не замечал никого. Джон осознал, что вокруг него раздаются звуки, приглушенные разговоры. Он то тут, то там слышал некоторые их слова, но так и не сумел собрать их в связную картину в своей голове.
«Больница…»
«Балидор послал помощь…»
«Связи в СКАРБе….»
«Перебои с электричеством в…»
«Стабилизация сдерживающих полей для…»
«Отслеживание aleimi-потока с помощью…»
Джон сдался, отгородившись от всех них. Он прикладывал усилия, чтобы не уйти в себя окончательно, а может, чтобы не выбежать отсюда. Вместо этого он держался на фоне, наблюдая, как остальные уселись вокруг Элли, давали ей свет, по очереди отправлялись в Барьер, чтобы сделать… что-то.
Но Элли не шевелилась.
Джон вообще ничего не ощущал от неё. Она походила на сломанную куклу, каким-то образом по-прежнему сохранявшую румянец жизни, но без всего, что должно было сопровождать эту жизнь.
Она была пустой. Выпотрошенной.
Где-то в этой тишине он услышал, как Врег тихо говорил Иллег о том, что они должны давать ей свет просто для того, чтобы напомнить её телу о том, что оно ещё живо.
Джон взглянул на Ревика как раз вовремя, чтобы увидеть, как Джораг всаживает ему в шею шприц. Шприц был толстым, даже толще большого пальца Джона, и содержал в себе какое-то безбожное количество той янтарной жидкости. Джон узнал её — этим Ревика приходилось усыплять в Резервуаре.
И даже так это подействовало не
Врег обхватил его за талию и повёл к дивану ещё до того, как тот окончательно упал; он прикрыл Ревика несколькими одеялами из детской спальни Джона, затем поручил Джорагу и Нииле поддерживать свет и в нём тоже, а также не давать ему убиться в Барьере.
Всё это время Джон просто беспомощно стоял там.
Он знал, что должен был сделать что-то.
Он знал, но понятия не имел, что ему делать.
В итоге он вышел на заднее крыльцо и стал смотреть на заросший сад его матери и заросли роз, теперь уже лишённые бутонов и разросшиеся почти до деревянной террасы. Их мать всегда стремилась к образу английского сада, который казался буйным и как бы немного неухоженным — совсем как их мать.
Он тупо сел на заплесневевший плетёный стул, ощущая, как сплетённые прутья трещат и прогибаются под его весом. Эта штука и раньше была ветхой, поломанные кусочки торчали по всей спинке и подлокотникам, хотя ножки оставались прочными.
Джон смотрел, как Локи прикуривает hiri, и как будто очень долгое время ничего не мог чувствовать. Когда Локи зашёл обратно внутрь, захлопнув за собой дверь из сетки, Джон остался на прежнем месте, наблюдая, как холодный ветер гонит по желтоватому небу дымчатые облака.
Зимы в Сан-Франциско — единственный период, когда можно увидеть солнце.
До него внезапно дошло, что сегодня был день рождения Ревика.
Именно эта мысль наконец-то достучалась до его сознания.
Перед глазами встал непрошеный образ: Элли запрокинула голову и хохочет в конференц-зале, где все они сидели и планировали, как она хотела его удивить. Они обсуждали декорации, музыку, еду… тот нелепый подарок, который она отыскала для него даже посреди апокалипсиса. Она несколько дней подряд посылала разведчиков и, наконец, каким-то чудом добыла из полицейских конюшен чалую лошадь с гнедой мордой, которую никто не съел.
Она хотела протащить эту чёртову лошадь через лобби отеля и подъехать на ней к Ревику, когда они выкатят торт… какая-то шутка между ними двоими с того времени, когда они впервые образовали связь в той хижине в Гималаях.
Она даже приложила руку к дизайну торта, неделями выбирая глазурь и ингредиенты вместе с кондитерами из «Третьей Драгоценности».
Джон задыхался, пытаясь заплакать, но не мог.
Он сидел там, будучи не в состоянии пошевелиться, когда в его голове раздался столь знакомый голос, что он заставил конечности Джона застыть и стёр все чувства, которые тот ощущал буквально секунды назад.
«То есть, ты думаешь, что Ревику не понравился мой подарок ко дню рождения? — Касс изобразила надувшееся личико, но её глаза улыбались ему во тьме. — Какая жалость. Я так старалась».
— Касс… — Джон заговорил вслух, но всего лишь шёпотом, лишившись дара речи, когда увидел, как её лицо плывёт к нему в этой пустоте. «Ты убила её… боги. Ты убила её, Касс. Ты убила Элли».
«Нет, — лицо Касс ожесточилось, в голосе зазвучало резкое предупреждение. — Нет, Джон… я спасла её. Это был компромисс. Тень хотел убить её. Вместо этого я предложила такой вариант».