Война

Козлов Владимир Владимирович

– Я это понимаю.

– А еще я с возрастом все больше понимаю, что мы не умеем ценить то, что имеем. Уметь ценить и уметь пользоваться этим. Это не противоречит движению вперед. Видишь – я как-то настроен сегодня на философский лад… Сварить кофе?

– Да, конечно.

Андрей выходит на кухню.

Оля оглядывает комнату, встает, выходит в соседнюю. На столе рядом с компьютером – телефон Андрея. Она берет его, начинает смотреть телефонную книгу, находит телефон, записывает его в

свой. Возвращается в гостиную, садится на диван.

Прихожая. Андрей и Оля смотрят друг на друга.

– Пока, – говорит Оля, целует его в щеку.

– Пока.

Оля выходит. Андрей запирает дверь, возвращается в комнату, садится к компьютеру. Он смотрит на свой телефон рядом с клавиатурой. На экране – запись в телефонной книге: Igor Voron’ko.

* * *

Комната Жени. Она сидит на кровати с ноутбуком. На экране – аудиопроигрыватель. Звучит разговор Оли и Стаса:

«…это человек, во многом, советский, сохранивший многие элементы той ментальности. Плюс и окружающая действительность этому способствовала.

– А в чем, ты говоришь, сохранился менталитет?

– В том, что человек готов лизать жопу власти, примазываться к ней, ему обязательно нужен царь».

Разговор заканчивается, идет длинная пауза. Женя отодвигает ноутбук, резко захлопывая крышку. Она начинает плакать. Рыдания становятся все громче. Она вскакивает с кровати, подходит к письменному столу, берет телефон, начинает искать в записной книжке номер. Ее руки дрожат. Она подносит телефон к уху, кричит в трубку:

– Ты сука, падла, я тебя убью, на хуй!

Женя отбрасывает телефон. Он, ударившись о стену, падает на пол. Отваливается крышка.

Женя садится на пол у стола, продолжает рыдать.

* * *

Комнату освещает только лампа на столе, рядом с компьютерным монитором. За стеной болбочет телевизор, слышны приглушенные голоса. Оля сидит на диване, Саша – на полу, лицом к ней. На нем – майка Manu Chao.

– И что теперь? – спрашивает Оля.

– Это не должно повлиять на наши дела.

Оля хмыкает.

– Звучит красиво. А реально?

– Реально. – Саша смотрит на нее.

– Я завтра соберу вещи и уйду к родителям. На какое-то время, а там будет видно.

– Почему не к нему?

– Он ни с кем не хочет жить.

– Офигенная позиция… Ладно, не торопись уходить. Знаю, что тебе там будет обломно. Я могу спать на полу пока. А там, как ты говоришь, будет видно…

– Хорошо, спасибо.

За стеной включается вода, начинает тарахтеть кран.

* * *

Квартира Воронько. Он лежит на диване, курит косяк. На полу стоят пустые пивные бутылки. Звонит лежащий

на полу мобильник. Воронько дотягивается до него, нажимает на кнопку ответа.

– Алло.

В трубке – голос Оли:

– Алле, здравствуйте. Это – майор Воронько?

– Он самый. А кто это?

– У меня для вас есть информация.

– Очень интересно.

– Возможно, это будет вам действительно интересно.

– Возможно. Говорите.

– Это не телефонный разговор.

– А какой?

– Личный.

– У меня нет времени на это. Все, до сви…

– Подождите. Это касается группировки «Вена-1975».

– Да? И что вы про нее можете рассказать?

– Достаточно много.

– Но почему не сейчас, почему не по телефону?

– Есть причины. Мы можем встретиться в нейтральном месте?

– А к чему вся эта конспирация?

– Вы что, не понимаете, о чем идет речь? И думаете, что я ничем не рискую, встречаясь с вами?

– Тогда какие у вас мотивы?

– Все при личной встрече. Завтра, семь вечера, будьте у входа в лесопарк – вход со стороны проспекта Строителей. Вы должны быть один. Я вам позвоню.

– Не, ну конспирация у вас, по типу, смешная. Фильмов насмотрелись, да?

– Значит, завтра в семь, у входа в лесопарк…

Воронько бросает телефон на диван.

* * *

Комната Сергея. Он сидит на разложенном диване, прислонившись спиной к ободранным обоям. Девушка-азиатка, присев на край дивана, натягивает черные колготки.

– И ты часто так? – спрашивает Сергей. – В смысле, за деньги?

Девушка, не оборачиваясь, пожимает плечами.

– А предлагают часто?

– Не очень, – говорит она с заметным акцентом.

– А когда предлагают, ты всегда соглашаешься?

– Почти. Мне деньги нужны. У меня дома ребенок.

– А муж?

– Мужа нет. – Она наклоняется, поднимает с пола лифчик, надевает, застегивает.

– А где он?

– В жопе.

Девушка застегивает лифчик.

– А что твоя религия насчет этого говорит?

– Что – религия говорит? Как – говорит? – Девушка встает, натягивает джинсы, застегивает молнию.

– Ну, типа, по твоей религии так делать, наверно, нельзя? Или можно?

– Религия ничего не говорит. Она так, для красоты.

Девушка надевает синий свитер, берет со стола сумку. Сергей слезает с дивана, надевает трусы, открывает дверь. Девушка выходит. В смежной комнате на диване сидит мать Сергея – женщина под шестьдесят, с короткими седыми волосами, напряженным лицом, глубоко посаженными глазами. Работает телевизор, идет передача «Пусть говорят». Девушка и Сергей выходят в прихожую. Мать поворачивается, смотрит на них.