Война

Тармашев Сергей Сергеевич

— Разрешите войти? — рослый старший лейтенант лет двадцати пяти был ему знаком ещё по битве за Венеру. Стоящая немного сзади своего командира миниатюрная девчонка в знаках различия младшего лейтенанта, судя по всему, окончила лётную школу не больше года назад.

— Войдите.

Пилоты подошли к нему и, выполнив воинское приветствие, доложили о прибытии, вытянувшись по стойке «смирно». Тринадцатый ещё не успел выслушать их доклад, как ему на плечо тут же шлёпнулась серая тряпка, немедленно превратившая в мохнатый ушастый комочек. Вечно любопытный мышонок мгновенно принялся разбираться в новых эмоциях и на всякий случай увеличил направленное к гостям ухо, чтобы, упаси ласковое Солнце, не пропустить какой-нибудь оттенок интонации. Команданте, ты неисправим, незаметно улыбнулся Тринадцатый и мысленно

отправил мышонку шуточный образ, в котором тот от неуёмного любопытства превратился в одно большое ухо на маленьких ножках. Однако Чебурашку это не смутило, доблестный команданте лишь коротко пискнул в знак того, что такой мелочью его не возьмёшь, и принялся за дело.

Алекс пару мгновений разглядывал вошедших. Старший лейтенант Волс, опытный ветеран, настоящий боевой ас, командир эскадрильи. Мальчишка с глазами старика. Такие, как он, дети, выросшие в пилотских креслах боевых машин, и составляют костяк Вооружённых Сил Содружества. Лучшие бойцы человеческого флота, и не только человеческого. Маленькие осколки семей, разбитых слепыми ударами Корпорации, которым родителей заменяли воспитатели детских домов. Подростки, лишённые детства, юноши, оставшиеся без юности, поколение, не видевшее в своей жизни ничего, кроме войны. Молодые люди, каждый раз просыпающиеся в привычной готовности к тому, что наступивший день может стать для них последним, для которых самым близким существом порой была собственная боевая машина. И всё же дети остаются детьми в любых условиях. Оба, к вящему удовольствию Чебурашки, излучали целый ворох самых разных эмоций. Вот сейчас прославленный боевой ас испытывал жуткое стеснение, оттого что находился на капитанском мостике не где-то, а на самом «Русском», флагмане Содружества, перед легендарным Командующим, который с детства был его кумиром. Ещё он очень волновался за свою подопечную и, судя по всему, тут была своя история. Отдельной яркой картинкой выделялась мечта парнишки подержать в руках знаменитые плазменные ножи великого Древнего. А кнопка лет шестнадцати, имевшая на боевом счету уже не одного сбитого паука, изо всех сил старалась смотреть в глаза начальству, постоянно сбиваясь на Алису, чьи голограммы валялись у неё, похоже, по всему кубрику. Девчонка одновременно мечтала летать так же, как эксперт-командор Тринадцатая. Переживала за некую подругу, лежащую в госпитале, видимо, раненую в одном из боёв. Боялась забыть какую-нибудь подробность из её наблюдений за Чужими. А ещё ей очень хотелось иметь такой же комбинезон, как у Алисы, потому что это просто супер. Но трагизм ситуации состоял в том, что ей, конечно же, не разрешат небесно-голубой цвет, и это будет жутко несправедливо и очень обидно, хотя полная копия снаряжения Алисы стандартного цвета ей тоже подойдёт, и она уже обдумывает и этот вариант. Кроме того, парочка была влюблена друг в друга, и каждый из них задавался вопросом, разделяет ли объект страсти его чувства. В довершение всего оба хотели дотронуться до мышонка, и этот факт несколько настораживал бдительного команданте. Тринадцатый сдержал улыбку.

— Я ознакомился с вашими рапортами, господа офицеры, — Тринадцатый указал на один из экранов, густо заполненных строчками букв, цифр и пространственных координат. — Вам ещё предстоит разговор со специалистами экспертного отдела флота, которые уже подготовили обширный перечень вопросов — полученная вами информация крайне важна для Содружества. Сейчас я хочу услышать доклад о случившемся от вас лично. Младший лейтенант Катт, начинайте.

Разговор занял более получаса. Ребята оказались на высоте, запомнили много деталей, вызывающих интерес. В совокупности с другими данными всё это приводило к самым неожиданным выводам. Тринадцатый закончил беседу, и Алиса увела обоих пилотов к аналитикам. Что ж, там из них сейчас выжмут все соки. Пока эксперты разбираются с нюансами, пройдёт какое-то время, но уже сейчас основная гипотеза вырисовывалась достаточно чётко. Алекс затребовал связь с Александэром.

— Да, господин Командующий? — Димм ответил почти сразу, видимо, ждал звонка. — Я получил сводку Генерального штаба о нейтрализации сил Мерхна в системе Альфа Центавра. Как я понимаю, на этот раз нам удалось снизить потери, но общее впечатление всё равно удручающее. Совокупная картина по

общественному настроению в пространстве Людей — печаль и сожаление. Кроме того, стремительно разрастается общая неприязнь к Величайшим расам. Совет принял решение объявить в Содружестве двухдневный траур по погибшим. Но вы ведь звоните не за этим, Алекс, — Александэр смотрел ему в глаза, и его лицо становилось всё более тревожным. — Я знаю этот ваш взгляд. Что-то произошло?

В недостатке проницательности Александэра нельзя было упрекнуть никогда. Тринадцатый коротко кивнул:

— Необходимо собрать Совет. Закрытое совещание в Росе, Димм. Присутствовать всем пока не имеет смысла. Я отправил тебе криптограмму, там указано, кто должен быть обязательно. Я буду в Росе через пять часов со всеми необходимыми специалистами, Андрей Андреевич к тому времени подготовит информационное обеспечение, его ведомство уже работает над этим. Это всё, до встречи. — Он покинул закрытую линию связи.

Следующий час ушёл на координацию действий сил флота. Оставлять систему сразу после нападения Мерхна под защитой потрёпанных сил прикрытия было нельзя, требовалось провести перегруппировку и доукомплектование. Однако держать тут всю Ударную группировку тоже чревато. Наверняка Инсекторат уже получил сведения о произошедшем столкновении и попытается извлечь из этого максимум выгоды. Как правило, в подобных случаях пауки наносили удар по союзникам в расчёте на то, что Содружество занято собственными проблемами, или пытались атаковать наименее защищённое пространство Людей. Это иногда оборачивалось гибелью шахтёрских и геологических партий, и прямой обязанностью флота было обеспечить безопасность гражданскому населению. Надо оставить у Альфы Центавра пару флотов и срочно выводить отсюда Ударную группировку. Если в системе уже появились разведчики Инсектората, их это на какое-то время смутит. Тринадцатый отдал необходимые распоряжения и вышел на связь с начальником Генштаба.

— На связи, — вызов Командующего, судя по картинке, застал Тихонова у шифровальщиков.

— С союзниками уже связались?

— Только что закончился сеанс связи, командир, — кивнул Виталий. — Они ожидают в гости пауков, но системы дальнего обнаружения пока не показывают ничего необычного.

— Принял тебя, — Тринадцатый на секунду задумался. — Как только Ударная группировка покинет Альфу Центавра, организуй во всех колониальных системах глубинные контрразведывательные рейды. До связи.

— До связи, — экран погас.

Дверные створы скользнули в разные стороны, и на мостике появилась Алиса.

— Вот краткие выводы экспертной группы, — она протянула ему мемопластину. — Похоже, твои подозрения имеют смысл. Полный отчёт уже отправлен Андрею Андреевичу в Рос. Что делаем?

— Закрытое заседание в Росе через четыре часа. Ты тоже участвуешь. Так что вылет по готовности.

— Гиперпрыжок? — Алиса слегка прищурилась. — Даже не представляю себе, почему некоторые не видят в гиперпрыжках никакой романтики! — её голубые глаза вдруг сверкнули зелёным, и золотистый водопад волос плавно сменил подряд все цвета радуги.

Алекс улыбнулся.

— Кстати о романтике, — Алиса подошла к нему и обвила руками мощную шею. Сидящий на плече мышонок демонстративно неторопливо подвинулся, на что она показала ему язык. — Младший лейтенант Катт по уши влюблена в своего командира. А он весь такой гордый и неприступный! — Алиса положила голову Алексу на грудь. — Как мне это что-то напоминает! Бедная девочка...

— Не бедная, — шевельнул бровью Тринадцатый. — Он тоже её любит.

— Да? — Алиса посмотрела на него. — Откуда ты знаешь? — Она перевела взгляд на мышонка, деловито чесавшего огромное ухо о плечо Командующего: — А! Понятно. Так что же он молчит-то? Девчонка извелась вся!

— Не знает, как сказать, — пожал плечами Тринадцатый.

Незапланированные колебания поверхности в момент серьёзного занятия, требующего высокой концентрации, вызвали у команданте недовольный писк.

— Как это не может? — удивилась Алиса. — Что сложного в том, чтобы рассказать любимому человеку о своих чувствах?

— Что ты от него хочешь? — Алекс качнул головой. — Мальчишка с пятнадцати лет в кабине перехватчика. Он умеет хорошо воевать, а не говорить. Вот и не может. К тому же боится, что не получит взаимности.