Война
Шрифт:
— Чего молчишь, Звягин? Погоны сорвать?
Сказать ему было нечего. Ему и так достанется. Идет расследование и скорее всего его снимут с должности командира роты и повезет если просто разжалуют в рядовые, а не сошлют в штрафной батальон или того хуже.
Тем временем мир не стоял на месте и новости что он нам приносил, были оптимистичными. Испания взяла контроль над страной и теперь на улицах Мадрида можно ходить не боясь наткнуться на распухший на солнце труп. Клику Энея здорово проредили и выловили всех его эмиссаров, нанеся ему серьезный удар. Российская Империя тоже не стояла
— Семен, — обратился ко мне командир, и я перестал витать в своих мыслях. — Сегодня ты летишь сюда, — показал он мне место на карте. — Забросим твою роту с парашютами. Все вы имеете для этого нужную подготовку. Обратно вернетесь своим ходом.
Вглядевшись в карту, я быстро посчитал в уме и высказался вслух.
— Тут семь, восемь дней пути пешком до Сибирска.
— Ты чем-то недоволен? — Поднял бровь Налбат, пристально на меня посмотрев.
— Нет-нет, — не стал я и дальше раздражать и так злого командира.
В целом обстановка в Сибири была спокойной. Сектантов, что славили Энея давно не находили, как и зерен гнили или его эмиссаров. Наступило этакое затишье. Все чего-то ждали. Напряжение как перед грозой. Я не думал, что все так просто закончится. Не могло все быть так просто, тем более, не смотря на радостные реляции теле— и радиоведущих, все знали, что Франции уже не помочь. Вся страна превратилась в мертвый кусок земли, источающий по сторонам света болезненные миазмы. Соседние страны сосредоточились на границах с Францией и пытаются не дать распространиться мертвой земле дальше. Больше они разведчиков и воиска на проклятую землю не посылают. Те не возвращаются. Со спутников ничего не видно. Какая-то дымка, повисшая над этой страной, не дает рассмотреть, что там происходит. Больше шестидесяти миллионов человек просто пропало. Чем они там заняты, не знает никто, но добра от людей, что пошли на сделку с полубогом — не жди. Я жалел этих людей и презирал одновременно.
Собрание штаба закончилось, и мы пошли на выход. Я снова погрузился в свои мысли. Ритуал проведен успешно. Моя мутация, та стеклянная трехгранная пирамида, что летает вокруг моего средоточия, стала ощущаться по-иному. Она не стала больше, просто те ощущения, когда я к ней прислушиваюсь, изменились. Стали глубже. Пронзительнее. Уверен, все было не зря. Жаль, времени проверить на практике что поменялось, не было, и я пока оставался в неведении, относительно своих новых способностей в пространстве призраков. Увидит ли теперь меня Эней? Я очень надеялся, что нет.
При выходе из штаба меня придержали за локоть. Я оглянулся. Рядом стоял майор из комендатуры, не помню его имени. Это он помог мне тогда, отпустив солдат, что нажрались забродивших ягод винограда и не стояли на ногах.
— Товарищ, майор, — отдал я ему честь.
Фактически война закончилась, и мы все ждали, когда нас уже отпустят со службы. Все хотели мира. А Эней, как оказалось, не так страшен. Пусть с этим милиция и гвардия разбирается, а мы хотим жить прежней жизнью. Несмотря
— Старлей, — повторил за мной воинское приветствие майор, приложив руку к виску. — Отойдем? Есть разговор.
Я замялся. Мне нужно было спешить. Моя рота уже грузится в самолет.
— Ты мне должен, — напомнил майор, и я был вынужден отойти с ним в сторонку.
Приглядевшись к нему, я заметил изменения на его лице, вроде синяков под глазами и общего поникшего вида. Он попросил меня сделать так, чтобы нас не подслушали, и я волей создал барьер, что не дает выйти за него звукам.
— Мне нужна помощь, — сказал он, прямо посмотрев мне в глаза.
— Что случилось?
— История обычная сейчас, — нахмурился он, бросив несколько взглядов по сторонам. — У меня есть дочь. Кристина. Двенадцать лет. И она где-то заразилась этой заразой. Подхватила ту дрянь, что насылает на нас полубог червей. Мы отвезли ее в больницу, но было поздно. Обычные методы лечения не помогали и ее переправили в могильник, госпиталь номер четыре. Ты там был недавно. Я следил за тобой.
Я сдвинул брови, но кивнул, уже предполагая, что услышу сейчас нечто неприятное.
— Мамы у нас нет. Умерла. Авария. У дочери остался только я. Понимаешь?
— Продолжай, — велел я, все больше хмурясь.
Дрянь. Лишь бы это было не то, о чем я подумал.
— Она умирала. Врачи не пускают посетителей в четвертую больницу. Я узнавал все через друзей. У меня не было выбора.
Он еще долго мог ходить вокруг да около и я спросил напрямую.
— Что ты сделал? Говори.
— Я майор комендатуры. У меня есть допуск в камеры к задержанным, в том числе и к тем, кого подозревают в связях с НИМ, — сделал он ударение на последнем слове.
Худшие мои подозрения сбылись.
— Ты пошел на сделку?
— Да.
— И он помог?
— Дочь выжила. Ее выписали из больницы и сейчас она дома.
Я тяжко выдохнул и подобрался, готовый ко всему.
— Что ты хочешь от меня?
— Я не могу обратиться в Церковь. Они просто сожгут меня. Поверь, я знаю, как они поступают с такими как я.
— Почему ты думаешь, что я сам не сдам тебя им? Зачем мне рисковать своей свободой и помогать тебе? Я не хочу на Соловецкие острова.
— Вот за этим, — он достал телефон и показал мне больше десятка фотографий. На них были книги из библиотеки Смирновых.
— Откуда у тебя это?
— От друга. Он работает в канцелярии Императора. В Москве. Сами книги я тебе передать не могу, но фотографии их страниц, пожалуйста.
— А это не подделка? Сомневаюсь, что мои родственники забыли вывезти библиотеку, перед тем как сбежать из страны.
— Они не забыли, а просто не смогли. После смерти князя Смирнова и его наследника библиотека по договору между центральным банком и княжеской семьей Смирновых была перенесена в хранилище банка. Как только твоя мачеха, Людмила заняла место твоего деда, она попыталась вернуть книги, но это долгая процедура, а потом сам знаешь. Бегство из страны. Вычеркивание из бархатной книги.