Войны былинных лет
Шрифт:
Заокиянский агрессор и вправду устраивал регулярные налеты на мирные поселения. И не во всяком поселении был могучий ведун, способный возвести над уязвимыми избами прочную магическую защиту. На все села никакими ведунами не напасешься. Вот так и появлялись на Руси погорелые домовые.
Пропустив чинно вышагивающий отряд отважных маленьких бойцов, княжий племянник отправился далее, раздумывая, как бы это похитрее к долине Горячих Камней подобраться и обойти стороной каменные изваяния гигантских игроков. Уж слишком жуткое
Вскоре на дороге послышалось металлическое бряцанье, и осторожный дружинник приструнил быструю конячку, гадая, кто же это может быть.
Из-за поворота вынырнул Кощей в черных доспехах, скачущий на лошадином скелете. Тихон тут же вспомнил свою недавнюю встречу с подобными отродьями, оказавшимися не опасней лесного ужа.
— Эй, уважаемый, — набравшись храбрости, окликнул Кощея княжий племянник, когда их лошади поравнялись.
Черный рыцарь со скрежетом повернул безликую голову в похожем на ведерко шлеме. Сквозь узкие крестообразные прорези ничего не было видно, даже глаз.
— Вы не подскажете, где тут поблизости находится пещера Одноглазого Лиха? — как можно доброжелательнее спросил дружинник, слегка при этом вспотев.
— Я, я, хир унвайт, — глухо отозвался Кощей, указывая закованной в броню рукой себе за спину.
— Спасибо! — поблагодарил Тихон, срывая коня с места.
Выходило, что он на верном пути.
«Я иду за тобой, Гришка! — торжественно произнес про себя Тихон, преисполненный небывалой храбрости. — И только посмей мне не вернуться к князю. Я тебя тогда волоком к нему потащу!».
Однако наивно было полагать, что навья нечисть равнодушно отнесется к появлению в своих землях дерзкого чужака. Так просто пускать в свои владения княжьего племянника местные обитатели не собирались. Он ведь и сбежал-то отсюда чудом.
Долго ли, коротко ли, да только Тихон вскоре смекнул, что его кто-то умело сбивает с пути.
— Э, так не пойдет! — гневно прокричал храбрец, в седьмой раз проезжая мимо одной и той же расщепленной молнией березы.
Так он и целые сутки может скакать без всякого толка, пока лошадь не выдохнется.
— Именем Велеса! — басом проревел княжий племянник, не забыв присовокупить нецензурное древнее словцо. — Кто бы ты ни был, отворяй дорогу!
Как ни странно, но простенькое заклинание сработало — дружинник внезапно выскочил на перекресток, от которого в разные стороны шли сразу три дороги.
У обочины лежал огромный камень.
Тихон остановил взмыленного коня. На камне было что-то написано. Княжий племянник спешился. Подошел ближе.
— Ага, — криво усмехнулся Тихон. — Старые штучки!
«Направо пойдешь, — было коряво выцарапано на камне, — в Навье Царство попадешь. Налево пойдешь — головы дурной лишишься. Прямо пойдешь… а вот хрен тебе, не скажу, что тогда будет!».
— Навьи уловки, — нахмурился Тихон, — что ж, меня вам не провести…
Но ехать
Княжий племянник задумался. Поглядел на отличный булатный меч в ножнах. Славное было оружие, лично Всеволодом племяшу любимому подаренное, если что, наверняка не подведет клинок, от всяческой нечисти заговоренный. Затем Тихон перевел взгляд на нетерпеливо бьющего копытом коня. Коник тоже был ничего, быстрый, послушный. Вот на нем они обратно с Гришкой и поедут.
Еще раз изучив дорожный камень, добрый молодец принял единственно верное решение. Он вообще никуда не поехал, развернул коня и пустился галопом в обратном направлении.
Навьи отродья, задумавшие ловушку, видно, здорово растерялись. Дружинник же резко свернул с дороги и, проскакав через лес, выехал на новый тракт. Как он помнил, именно по этой дороге некогда волокла их с Григорием взбесившаяся «красотка». Да и как было не запомнить, когда у обочины стояли чудные каменные бабы, по слухам, упавшие однажды прямо из расколовшегося неба.
Но недооценил Тихон невидимого противника.
Снова выехал он к развилке дорог и снова увидал придорожный камень, но вроде как другой. Княжий племянник присмотрелся. Точно, камень и впрямь был иной, надпись на нем имелась совсем не такая, как в первый раз.
А может, ее поменяли?
Шут его знает.
— Направо пойдешь, — вслух прочел дружинник, — живота лишишься. Налево пойдешь — на мешок золота попадешь. Прямо пойдешь — ну, это ваще труба.
Почесав в затылке, Тихон поступил по-русски, породному, направив коня прямо.
Сраженных Кондратием солдат грузили в огромные десантные транспортеры. Удобный механический конвейер увозил многочисленные походные носилки в глубь грузового отсека бронированной машины.
Главнокомандующий мрачно наблюдал за погрузкой.
Практически восемьдесят процентов боевых единиц были основательно выведены из строя. Понятно, это не придавало старому вояке оптимизма. Ударь сейчас русичи, и им просто не с кем будет сражаться.
«Вот, значит, как они воюют! — невесело размышлял главнокомандующий. — Не силой, так хитростью. Что ж, мудро».
Именно в тот самый день следящему за погрузкой полуживых тел мериканцу и пришла первый раз в голову мысль, что вряд ли им удастся одолеть этот непостижимый славянский народ.
Мысль казалась абсурдной.
Как это не удастся?
С такой-то военной мощью и не одолеют?
Бред! Конечно, победа будет за мериканцами, иначе и быть не может. Но все же предательская мыслишка прошмыгнула и, вильнув напоследок толстым крысиным хвостом, скрылась в глубокой норе.
«А ведь они не сдадутся, — продолжал размышлять главнокомандующий, — будут до последнего защищать свою землю. Даже тогда, когда падут их знаменитые города».