Войны Московской Руси с Великим княжеством Литовским и Речью Посполитой в XIV-XVII вв.
Шрифт:
Божией над литовскими людьми поиск учинить».
Казаки Золотаренко ушли от старого Быхова, где их сменили ратники Трубецкого. Они перешли Березину у Борисова и 2 июля заняли город Смиловичи недалеко от Минска. В тот же день загон черниговского полковника Поповича устремился к городу Свис-лочь, который взял с хода:
«Через мечь и немало... неприятелей будучих всех под мечь пустили, а
самое место и замок огнем без остатку сожгли».
Укрепления Минска пребывали
Ратники и казаки вошли в город, навели мост через реку Свис-лочь и подошли к замку. Хитров поставил у его ворот отряд пехоты, а остальным войском «взошел на поле /за рекой/, и литовские люди учинили большой бой с ними». И это сражение они проиграли, а замок пал 4 или 5 июля.
Впрочем, почти все жители города еше раньше ушли вглубь территории Литвы. В Минске остались лишь «войт Ивашко Жыдо-вич со товарышы полтораста человек». *
Местные жители «от казацкого разоренья разбежались неведомо куда». Ратники и казаки превратили Минский повет в такую нус- План замка в Борисове тыпк), что даже царь
Алексей Михайлович вынужден был в июле послать очередной указ князю Черкасскому, в котором он подтвердил свое прежнее требование не жечь оккупированные населенные пункты и не убивать их жителей.
Но если на ратников указы царя и оказывали какое-то воздействие, то озверевшие казаки Золотаренко даже не думали следовать «ценным указаниям». Например, 11 июля сотня казаков во главе с сотником Федором Мринсковым «местечко Койданово/за Минском/ взяли, и который... были в том местечке полския и литовс-кия люди, и тех всех людей мечю предали и то местечко и посады все выжгли».
* Любопытен состав царского гарнизона в Минске на июнь следующего года: 20 конных рейтар и 270 пеших ратников, последние «татары да мордва, русского не знают».
12 июля царь приказал из Борисова, куда он приехал несколько раньше, своим главным силам, а также казакам идти к Вильно. Длинные колонны запылили сразу по нескольким дорогам.
В 20-х числах июля на главную Виленскую дорогу стали выходить авангардные части воевод И. Прозоровского и О. Щербатова. 22 июля царь находился в Молодечно, 24-го он перенес ставку в Сморгонь. Патриарх Никон писал ему из Москвы, чтобы он не останавливался на Вильно, а шел «добывати» Варшаву, Краков и всю Польшу!
Столица Литвы была обречена. У обоих гетманов (Радзивилла и Гонсевского) в это время было вместе от 10 до 12 тысяч воинов. Последней попыткой задержать
Вильно, давний соперник Москвы, столь желанный и ненавистный, теперь беспомощно ждал своего черного дня.
Из Вильно срочно уезжали богатые горожане, имевшие лошадей и слуг, либо средства для найма транспорта и охраны. Одни направлялись в Жемойтию и Ливонию — под защиту шведов, другие — в Пруссию и Бранденбург, к немцам. В первую очередь бежали евреи, хорошо знавшие, что от московитов их ждет только смерць.
С виленцев власти срочно собрали чрезвычайный военный налог — 100 тысяч злотых. К началу августа собралось шляхетско-мещанское ополчение виленского повета, аж 2825 человек против 60-тысячной армии царя. Да и между гетманами не было никакого согласия. Гонсевский отверг план обороны, предложенный Рад-зивиллом. Последний хотел дать решительный бой перед городом, за это время полностью эвакуировать Вильно, затем перейти реку Вилию, уничтожить Зеленый мост, оторваться от врага и уйти в Жемойтию, а там ждать помощи от шведов. Гонсевский же решил, оказав символическое сопротивление в Вильно, уйти к Гродно и оттуда в Польшу.
Все же 6 августа, когда царские войска уже стояли у местечка Стодолакты и готовились к бою, оба гетмана попытались избежать трагической развязки. Они передали царю письмо, в котором предлагали начать переговоры о мире. Но царь ответил, что у них есть лишь один путь — перейти «под царскую руку».
Утром 29 июля/8 августа царские войска пошли на штурм. Боевое охранение Радзивилла и Гонсевского, стоявшее в полумиле от города, после короткой стычки отступило к Вильно. Возле его стен произошло жестокое неравное сражение. Оно завершилось тем, что литвины отступили, на их плечах в город ворвалась лавина цар-
ских ратников, украинских казаков и поволжских татар, составлявших значительную часть московских полков.
Упорные рукопашные схватки продолжались на узких Виленских улицах весь день. Войска Радзивилла и Гонсевского особенно долго сопротивлялись перед Зеленым мостом и на самом мосту. Бой здесь длился до наступления полной темноты. Затем они сожгли мост и отступили за Вилию. Но в обоих замках (верхнем и нижнем) еще двое суток отбивался маленький гарнизон стольника Казимира Жеромского.
Теперь оба гетмана могли лишь в бессильной ярости смотреть с другого берега, как горит и гибнет Вильно. Захватчики с первой минуты приступили к массовому грабежу и убийствам. Вот что позже писал виленский епископ Юрйй Тышкевич:
«Не было пощады ни возрасту, ни полу; все места были залиты кровью убитых и трупами, особенно Бернардинский костел, куда, в поисках убежища, собралось особенно много людей»...
То же самое отметил и Самуил Венсловский, королевский писарь, находившийся в Вильно: