Войны Московской Руси с Великим княжеством Литовским и Речью Посполитой в XIV-XVII вв

Тарас Анатолий Ефимович

По общему мнению российских историков, Борис вел государственные дела хорошо. Вот как оценивает деятельность Л. Н. Гумилев:

«Борис Годунов был умный человек, прекрасный волевой администратор, именно поэтому он выдвинулся при Иване Грозном, а после его смерти возглавил правительство… Первыми мерами, принятыми Годуновым после смерти Ивана Грозного стали: укрепление границ, заключение почетного мира с Речью Посполитой, восстановление крестьянского хозяйства… С началом правления Бориса народ, по словам современников, «отдохнул».

Гумилев Л. Н. Цит. Соч., с. 227–228

При жизни царя Федора он именовал себя следующим образом: «Государю великому шурин и правитель, слуга и конюший боярин, и дворовый воевода,

и содержатель великих государств, царства Казанского и Астраханского». Доходы его были огромны: он получал до 93 700 рублей ежегодно и мог выставить со своих имений, вместе с родственниками, 100 000 вооруженных людей!

В такой ситуации выбор Годунова царем был предрешен. Серьезных конкурентов у него не было. Тем не менее, свое восшествие на престол он организовал с соблюдением всех приличий. Сначала родная сестра, царица Ирина, постриглась в монахини под именем Анастасии. Она удалилась в Новодевичий монастырь 16 января 1598 года, на девятый день после смерти мужа, решительно отказавшись от царства. Как уже сказано, несмотря на это все указы издавались от ее имени.

Формально государство возглавил патриарх Иов. Он и царица-монахиня лестными обещаниями и деньгами склонили многих влиятельных лиц к поддержке Бориса Годунова. Великий Земский собор собрался в Москве 17 февраля. В нем участвовали 474 человека, из них только 33 выборных от городов. Все остальные принадлежали либо к духовенству, зависимому от патриарха Иова, либо к служилым людям, в своем большинстве зависимым от Годунова.

Не удивительно что Собор единогласно избрал Бориса Федоровича Годунова.

Вскоре после избрания была назначена присяга на верность новому царю. Ее текст состоял из 2066 слов. В ней отчетливо ощущается недоверие Бориса к законности своего избрания (слишком много преступлений, лицемерия и ложных клятв было на его пути к трону), и глубокое сомнение в верности обретенных им подданных. Клятва ясно показывает, насколько подозрительным и суеверным человеком он был.

Само же венчание Годунова на царство произошло через восемь месяцев после смерти Федора Ивановича, на Новый год (который на Руси до Петра Великою считали с 1-го сентября).

В 1599–1600 годы Годунов почти непрерывно болел. В конце 1599 года он не смог своевременно выехать на богомолье в Троице — Сергиев монастырь. Его сын Федор отправил монахам собственноручно написанное письмо, где говорилось, что отец «недомогает». К осени 1600 года здоровье царя Бориса еще больше ухудшилось. Один из членов посольства Речи Посполитой писал, что властям не удалось скрыть от народа болезнь царя, и что в Москве по этому поводу поднялась большая тревога. Тогда Борис распорядился отнести его на носилках из дворца в церковь, чтобы народ увидел, что он еще жив.

Ожидание скорой смерти царя искусственно обострило династический кризис. Заговорщики, готовя почву для переворота, распространяли на Руси и за границей лживые слухи о болезненности и слабоумии наследника престола — царевича Федора Годунова.

В это время литовские послы [157] прибыли в Москву, чтобы снова продлить Ям-Запольное перемирие 1582 года (как отмечено выше, осенью 1584 года князь Михаил Гарабурда продлил его до конца 1599 года). Соответствующий документ был подписан 11 марта 1601 года сроком на 20 лет, считая с 15 августа 1602 года.

157

Гетман ВКЛ Лев Сапега, пан Варшицкий — каштелян Трокский и другие.

Наибольший интерес для нас, в связи с основной темой книги, представляет то обстоятельство, что хотя внутренняя политика Бориса Годунова была вполне разумной, большинство подданных искренне его ненавидело! Проживавшие в Москве иностранцы утверждали, что у царя очень много недоброжелателей среди подданных, строгости против них растут, но это не спасает положение.

Лишь первые

два года царствования Бориса прошли, по отзывам современников, вполне благополучно. Он старался угодить всем. Приказал выдать тройное жалованье стрельцам, дьякам и прочим служилым людям. Все сельское население освободил на один год от податей, а инородцев — от уплаты дани (ясака). В Новгороде, по просьбе жителей, закрыл два казенных кабака, от которых они терпели убытки. Облегчил участь некоторых опальных лиц.

Но старания Бориса приобрести себе и своей семье народную любовь оказались напрасны. Причина, по мнению ряда историков, заключалась в том, что фактически он продолжал политику опричного террора, только более мягкими методами. Так, подозревая всех в измене или кознях, Годунов до невероятных пределов развил доносы и шпионство. Особенно же поощрял доносы слуг и холопов на своих господ. Скоро доносами стали заниматься не одна только прислуга, но и люди знатного происхождения: мужчины доносили друг на друга Борису, а женщины — царице. Летописец писал:

«И от таких доносов была в царстве большая смута: доносили друг на друга попы, чернецы, пономари, просвирни; жены доносили на мужей, дети на отцов, от такого ужаса мужья от жен таились, и в этих окаянных доносах много крови пролилось неповинной, многие от пыток померли, других казнили, иных по тюрьмам разослали и совсем дома разорили»…

Вот что говорил по этому поводу русский историк Лев Гумилев:

«Активная внутрення политика и укрепление границ государства постоянно требовали денег, и потому Годунов был вынужден в 1589 году (в середине царствования Федора Ивановича — А. Т.) ввести крепостное право, то есть отменить Юрьев день, в который крестьяне имели возможность переходить от одного хозяина к другому. Было определено, что каждый крестьянин должен постоянно жить и работать там, где он жил и работал в момент издания указа. Конечно, запрещение менять хозяев ударило по крестьянам очень сильно. И Борис Федорович, стремясь компенсировать ущерб, разрешил крестьянам писать любое количество доносов на своих господи приказал принимать эти доносы к рассмотрению…

Борис Годунов был настоящим реформатором и по-своему справедливым, хотя и крутым человеком… Конечно, порядок, установленный Годуновым, был лишен тех крайностей и злодеяний, которые происходили при Иване Грозном. Но режим во время его царствования, которое официально началось в 1598 году, после смерти Федора, вполне можно назвать полицейским.

Это режим оказался довольно тяжел для всего населения страны. Никто не чувствовал себя ни одну минуту в безопасности: знакомые, слуги, родственники всегда могли донести, и последствия этого могли быть самые печальные. Правда, казни применялись мало, «воров» в основном отправляли в ссылку; но ссылку тоже счастливой долей не назовёшь…

Таким образом, правительство Бориса Годунова, несмотря на очень разумную внешнюю политику, несмотря на то, что была налажена хозяйственная жизнь страны, сделаны большие государственные запасы, упорядочена налоговая система, было мало популярно в народе. Недовольство политикой Бориса зрело во всех сословиях и было вызвано, прежде всего, «пережитками прошлого», то есть сохранением при Борисе наследия царствования Ивана Грозного в виде застенков и системы тотального доносительства. Всеобщее недовольство должно было найти выход, и оно нашло его в поддержке Самозванца».

Гумилев Л. Н. От Руси к России, с. 227–229

Достигнутая за время царствования Федора Ивановича — усилиями Бориса Годунова и его правительства — определенная стабилизация экономического положения общества отсрочила социальный взрыв, назревший к концу царствования Ивана IV. Однако стабильность удалось обеспечить только благодаря мощному давлению государства на все сословия. Крестьяне стали крепостными, а политически активные элементы (бояре, дворяне, богатые купцы и ремесленники) лишились какой-либо возможности влиять на политику. Монашеский клобук, ссылка, тюремное заточение ждали оппозиционеров из числа знатных людей; смертная или торговая казнь были уделом бунтовщиков «подлого звания».