Войны Московской Руси с Великим княжеством Литовским и Речью Посполитой в XIV-XVII вв
Шрифт:
В январе и феврале 1633 года в районе Мстиславля и Кричева действовали отряды донского атамана Богдана Нагого. Городские замки они не взяли, но «литовских людей и посадских мужиков и жидов, с женами и детьми, в полон поймали 3000 человек».
Воеводы Шепни Измайлов осадили Смоленск в последних числах сентября. Трехтысячный литовский гарнизон, во главе с князем Самуилом Друцким-Соколинским (ок. 1600 — ок. 1660), доблестно оборонялся более 10 месяцев, начиная с 1 октября 1632 года, и отбил несколько штурмов. Но в начале августа 1633 года в городе подошли к концу запасы продовольствия, положение его защитников стало критическим.
До
Несколько тысяч запорожских казаков атамана Гирея Каневца вторглись в московские пределы. Но 17 июня 1633 года отряд московских ратников воеводы Наума Пушкина сразился с запорожцами в Новгородском уезде. Атаман Каневец и большинство казаков погибли, остальные бежали.
Значительно больший ущерб причинили крымцы. В начале июня 1633 года поход 30-тысячного войска возглавил сам крымский хан Джанибек-Гирей (правил в 1610–1623 и 1628–1635 гг.). Татары опустошили окрестности Тулы, Серпухова, Каширы, Венева и Рязани, ограбили и сожгли десятки сел и деревень, пытались штурмом взять Пронск. Многие дворяне, узнав о разорении поместий, о том, что уведены в неволю их семьи, уехали из-под Смоленска к родным пепелищам. Один из современников написал:
«Дворяне и дети боярские украинных городов, видя татарскую войну, что у многих поместья и вотчины повоевали, и матери и жены и дети в плен взяты, из-под Смоленска разъехались, а остались под Смоленском с боярином и воеводою немногие люди».
Литовский канцлер Альбрехт Радзивилл по тому же поводу отметил в своих записках:
«Не спорю, как это по богословски хорошо ли поганцев напускать на христиан, но по земной политике вышло это очень хорошо». [217]
217
Князь Альбрехт-Станислав Радзивилл (1593–1656), с 1623 года великий канцлер литовский и староста Виленский, автор мемуаров, охватывающих период с 1632 по 1656 гг.
Успех короля Владислава
(февраль 1634 г.)
Тем временем вальный (т. е. избирательный) сейм Речи Посполитой выбрал королем Речи Посполитой 36-летнего Владислава, сына Сигизмунда III. Он правил в 1632–1648 гг. под именем Владислава IV.
Владислав собрал 20-тысячное войско и 25 августа 1633 года подошел к Смоленску. Его ставка находилась на реке Боровой, в семи верстах от города.
Первым делом Владислав решил выбить московитов с Покровской горы (холма), где укрепился иноземный полковник московской службы Юрий Маттисон, а в остроге у подножия холма стояли отряды князей Семена Прозоровского и Михаила Белосельского.
28 августа литвины и поляки по Зарецкой стороне нижней дорогой двинулись на штурм этого острога, но были отбиты. В тот же день осажденные сделали вылазку из Смоленска и заняли шанцы Маттисона, однако их выбили стрельцы Прозоровского и Белосельского.
Через две недели, утром 11 сентября литвины и поляки снова
«Баркулабовская летопись» сообщает, что королю Владиславу достались девять осадных пушек московитов и указывает их длину: «Гранат» (4 сажени, или 8,53 м); «Однорожец» и «Царь-пушка» (более трех саженей); «Волк», «Гладкий», «Кречет», «Коваль», «Юрий» (по 3 сажени, т. е. 6,4 м); «Пасынок» (более двух саженей, около 4,3 м).
После ухода московитов король Владислав лично осмотрел брошенные позиции. Позже некоторые участники похода вспоминали, что огромные валы, насыпанные московитами, равнялись высотой стенам Смоленска, и «если бы их добывать приступом, то много бы пролилось крови».
Получив донесение об этом поражении, царь Михаил написал Шеину и Прозоровскому:
«Мы указали идти на недруга нашего из Москвы боярам и воеводам, князю Дмитрию Мамстрюковичу Черкасскому и князю Дмитрию Михайловичу Пожарскому со многими людьми. К вам же под Смоленск из Северской страны пойдет стольник Федор Бутурлин, и уже послан к вам стольник князь Василий Ахамашуков Черкасский с князем Ефимом Мышецким. Придут к вам ратные люди из Новгорода, Пскова, Торопца и Лук Великих. И вы бы всем ратным людям сказали, чтоб они были надежны, ожидали себе помощи вскоре, против врагов стояли крепко и мужественно».
6 октября король Владислав со своими отрядами с Покровской горы перешел к Богдановой околице (вверх по Днепру) и стал лагерем в версте позади острога Шеина по Московской дороге, а пехоту и туры поставил напротив большого острога московитов на горе.
9 октября произошло сражение. Шеин вывел свои войска против литовско-польских войск. Конница противника обратила в бегство часть московской пехоты, но другие московские полки пошли в контрнаступление и отогнали врага. Московиты в тот день потеряли около двух тысяч человек убитыми. У литвинов убитых было мало, но много лошадей получило ранения, пришлось их добить.
Тем временем король Владислав послал большой отряд в тыл московской армии, в Дорогобуж, где были складированы различные запасы для войск. Внезапным ударом литвины овладели городом и сожгли все склады. Лагерь московитов под Смоленском остался без провианта и фуража, с трудом прорывались лишь редкие телеги с хлебом, да еще царские гонцы. К концу октября там стала ощущаться нехватка продовольствия и корма для лошадей. Шеин сообщил в Москву, что все дороги из Смоленска к Москве «перерезаны литвой», «проезду неоткуда нет».
Периодически происходили перестрелки между обоими укрепленными лагерями. Литвины стреляли сверху, со Сковронковой горы, а московиты снизу, потому без результатов.
Шеин созвал военный совет и спросил воевод, можно ли попытаться атаковать королевский лагерь и если «да», то с какой стороны. Шотландец полковник Лесли, главный среди иноземцев, говорил, что можно, но англичанин полковник Сандерсон сомневался в успехе. Тогда Лесли, разгорячившись, назвал Сандерсона изменником, Шеину едва удалось их разнять.