Войны охотников за головами-1: Мандалоpский доспех
Шрифт:
У Босска сузились зрачки. Может быть, второй корабль исчез, унося и пилота, и добычу, но кипящая ярость в чешуйчатой груди Босска никуда не подевалась.
Щуплая фигурка внутри клетки съежилась и прикрыла голову руками, стараясь не смотреть на того, кто стоял по другую сторону прутьев.
— Не нужно.
Камбуз «Раба-1» не был рассчитан на роскошные дорогие банкеты, а хозяин корабля настолько был равнодушен к еде, что пищевой процессор выдавал лишь минимально необходимое количество съедобной неаппетитной субстанции, невкусной, но удовлетворяющей
— Чтобы тебе был причинен вред, не платили, — пояснил он свою предыдущую фразу. — Тебя никто не тронет.
— А если бы заплатили? — старший счетовод трансгалактической корпорации игорных заведений сумрачно следил за охотником из-за растопыренных пальцев; на данный момент он был единственным обитателем трюма, хотя клеток там было несколько. — Если бы заплатили? Что тогда?
— Ты познакомился бы с болью, — Фетт указал на поднос, часть содержимого которого вывалилась на пол. — Живой ты стоишь дороже. Мертвый не стоишь ничего. Заказчик потребовал доставить тебя без повреждений, — Фетт помолчал и по собственному почину добавил: — Относительно. Решишь голодать, буду кормить насильно. Считается, что в этих вопросах я не церемонюсь. Лучше не выясняй, так ли это на самом деле. Окажешься глуп и попробуешь поранить себя, свяжу. Будет не так хорошо, как сейчас.
Счетовод по имени Нил Посондум осмотрелся по сторонам. Потом его бледная слабая рука ухватилась за прутья клетки.
— Не могу назвать обстановку приятной.
— Бывает и хуже, — Боба Фетт коротко и равнодушно пожал плечами, потом повторил услышанные когда-то слова — Этот корабль для скорости, не для роскоши.
Он оставил «Раба-1» на автопилоте, но миниатюрная дека, вшитая в наручь, вела постоянный мониторинг курса.
— Живи, пока можешь. Потом будет только хуже.
Наверное, можно было сказать что-нибудь обнадеживающее, но Боба Фетт привык трезво смотреть на жизнь. А счетовода ничего хорошего'в будущем не ожидало. Посондум совершил печальную и фатальную ошибку, сменив хозяев в сфере деятельности, где поощряется и вознаграждается верность, а предательство жестоко карается. Хуже того, Нил Посондум вел финансовые записи для ряда незаконных притонов на Внешних территориях под контролем, разумеется, хаттов. Склизни имели склонность рассматривать своих работников как свою собственность. Кстати, именно по этой причине Боба Фетт старательно сохранял статус независимого одиночки, оказывая периодические услуги лишь одному представителю этой расы, да и то драл втридорога. Счетовод не был настолько предусмотрителен; он оказался вообще слишком глупым, потому что переметнулся к конкуренту своего прежнего работодателя и передал ему информацию относительно теневого рынка. Время от времени Боба Фетт задавал себе праздный вопрос: может быть, хатты достигают таких размеров, жадно заглатывая все, что попадает им в лапы, и ничего не выпуская из них? А уж тем более одного перепуганного насмерть бухгалтера с улучшенными имплантами мозга, нашпигованными цифрами.
— Слушай, может быть, ты убьешь меня прямо сейчас, а? — Посондум опустился на корточки, привалившись спиной к прутьям клетки, подцепил кончиком пальца серое комковатое желе и с отвращением отодвинул поднос. — Ты выполнишь эту работу быстрее и безболезненнее хаттов.
— Вероятно.
Боба Фетт не испытывал жалости к человеку, который сам навлек на свою голову неприятности. Ты связался с хаттами, мысленно сказал счетоводу
— Так убьешь меня?
— Нет.
— Почему?
— Я сказал: я делаю то, за что мне платят. Не больше, не меньше.
— Ты ведь все делаешь за деньги, ведь так?
В зеркалах возмущенно горящих глаз счетовода Фетт видел собственное отражение. Глухой шлем, помятый, облезлый, все еще полностью функциональный, взгляд скрыт за узким перекрестием визора. Боевые доспехи нашпигованы разнообразным оружием от запястий до голеней. Ходячий арсенал, человеческий организм, сложенный из частей машины. Механически равнодушный и настолько же смертоносный.
Отражение неторопливо кивнуло. Боба Фетт услышал собственный голос, искаженный вокодером и акцентом: — Верно. Я делаю то, что получается хорошо и за что мне лучше всего платят.
Когда-то давно на похожий вопрос он ответил иначе. Или это был еще не он? С каждым годом становилось все сложнее разделять воспоминания. Боба Фетт глянул на встроенную в наручь мини-деку.
— Ничего личного.
— Значит, мы могли бы заключить — соглашение? — Посондум с надеждой смотрел на своего временного хозяина, — Ведь правда?
— Соглашение?
— А ты как думаешь? — счетовод встал, цепляясь за прутья. — Тебе нравится получать деньги, я же знаю, какую высокую плату ты требуешь за услуги. А мне нравится Жить. Вероятно, я так же люблю жизнь, как ты — деньги.
Боба Фетт остановил взгляд своей маски на одутловатом потном лице пленника.
— Следовало оценить жизнь до того, как вызвал гнев хаттов. Поздно раскаиваться.
— Но тебе-то еще не поздно заработать много кредиток. Больше, чем смогут заплатить тебе хатты, — Посондум с такой отчаянной силой прижал лицо к прутьям, будто хотел протиснуться между ними. — Отпусти меня, и я сделаю так, что ты никогда не пожалеешь об этом.
— Сомневаюсь, — сказал Боба Фетт. — Хатты хорошо платят.
— А как ты думаешь, почему им так не терпится заполучить меня, а? — костяшки рук счетовода побелели, так крепко он стискивал прутья решетки. — Думаешь, из-за старых учетных книг и финансовых отчетов, которые хранятся в моей голове? Или чтобы конкуренты не заполучили какие-нибудь важные тайны и секреты?
— Не мое дело, — отрезал охотник. — Клиент хочет что-нибудь получить. Тебя.
На его запястье замигал индикатор; скоро придется возвращаться в рубку.
— Я доставляю товар. Клиент платит. Все.
— И я могу! Я могу заплатить, — Посондум, словно спохватившись, понизил голос, хотя подслушивать в трюме было некому. — Когда я бежал от хаттов, то прихватил не только информацию. Я взял деньги… много денег… кучу…
— Дурак, — беззлобно констатировал Боба Фетт.
Каждый знает, какую страсть хатты питают к деньгам, так уж они устроены. Несколько раз охотнику приходилось идти на экстренные меры, чтобы получить плату за завершенную работу, даже в тех случаях, когда условия были оговорены заранее. Красть у хаттов и думать, что сумеешь скрыться с деньгами, — верх идиотизма.
— Может быть… но там их было так много! И я решил, что смогу убежать, смогу спрятаться… И мои новые хозяева меня защитят…
— Они пытались, — Фетт снова пожал плечами. — Недостаточно хорошо. Когда я берусь за работу, все — это не достаточно.
Он не хвастался, он констатировал известный всей Галактике факт.
— Слушай, я отдам тебе деньги. Все деньги, все, до единой кредитки, — Посондума трясло. — Каждую украденную у хаттов монетку я отдам тебе. Все твое! Только отпусти меня.