Войны вампиров
Шрифт:
Через несколько минут экспериментатор сможет распоряжаться психической энергией, накопленной прибором. Воля и творческие силы оператора в такой момент усиливаются психической энергией всех тех, кто участвовал в зарядке прибора, и сливаются с ней. Возможности его становятся практически неограниченными.
– Объясни-ка поподробней, мой мальчик!
– Однажды я видел, как один из здешних йогинов одним взглядом сделал человека настолько безвольным, что тот не мог шелохнуться. Я уверен, что тот же самый факир, управляя конденсатором, смог бы остановить огромную
– Ага, значит, твое изобретение не так уж безопасно! – насмешливо заметил Ардавена.
– Прежде всего для самого экспериментатора, – ответил Роберт. – Пропуска; через себя и управляя сконцентрированной энергетикой множества людей, которая подобна разящим без промаха стрелам, оператор еще через несколько дней после опыт; будет ощущать страшную слабость во всем теле.
Кроме того, есть риск, что после такой безумной нагрузки на мозг он может ли шиться рассудка, стать слабоумным или буйнопомешанным…
Конечно, я хорошенько подумаю и постараюсь устранить такой недостаток, – немного помолчав, добавил молодой человек, – но пока я еще не решил, как лучше это сделать.
– Тогда приступай к работе, юноша! Проси все, что тебе понадобится, лишь бы наши планы воплотились! – произнес Ардавена, направившись к двери, но вдруг остановился. – Да, вот еще что… Помнится, ты сказал, что нашел способ, как достичь Марса…
– Совершенно верно, учитель. С помощью левитации это будет весьма просто. Если, сконцентрировав собственную волю, один человек может оторваться на несколько футов от земли, то, вобрав энергетику множества других людей, он окажется, где только пожелает!
Роберт вновь лихорадочно принялся за дело. Через несколько дней конденсатор энергии в основном был готов. Прибор состоял из шара с огромным отверстием в центре. Сфера покоилась на металлической подставке с бортиком, а на небольшом возвышении стояло кресло для испытателя.
Самым трудным оказалось изготовление фосфористого желатина, свойства которого были усилены с помощью наэлектризованного раствора. Процесс пришлось повторить несколько раз, чтобы достичь желаемого эффекта.
Наконец упорный труд и терпение принесли свои плоды. Конденсатор был установлен в одном из огромных внутренних дворов монастыря. Прибор накрыли хлопчатым чехлом, чтобы уберечь от солнечного зноя и любопытных глаз.
Вечером того дня, когда работы закончились, Роберт и Ардавена прогуливались поблизости от аппарата, излучавшего в темноте слабый свет.
– Я боюсь, как бы в самый последний момент не помешали непредвиденные обстоятельства, – сказал Роберт. – Достаточно малейшего просчета, чтобы опыт не удался.
– А я даже не сомневаюсь, что он пройдет отлично, – возразил Ардавена. – Как ты намерен опробовать свое изобретение?
– Тут и думать нечего. Прежде всего проведем пробные эксперименты и проверим мощность прибора, а затем, постепенно увеличивая длительность опытов, установим, какой максимальный заряд способен накопить конденсатор и как долго он его удержит.
– А не попробовать ли нам прямо сейчас? – предложил Ардавена.
– Ну
Ардавена молча кивнул. Он целый час неотрывно вглядывался в тройную хрустальную линзу, которая, казалось, вбирала в себя ею самые потаенные мысли и чувства.
Застыв на месте неподвижно, как статуя, Роберт с бьющимся сердцем наблюдал за брамином, – и вот, наконец-то, – о, радость! – он увидел, что бледное сияние, окутавшее шар, делается все ярче. По корпусу забегали маленькие огоньки, которые затем превратились в голубоватые вспышки. Конденсатор заряжался мощной психической энергией брамина.
– Довольно! – вдруг воскликнул Роберт. – На первый раз хватит. Не нужно утомлять себя и заставлять прибор работать слишком долго.
Ардавена встал рядом с Робертом и начал разглядывать красиво светящийся шар. Он заливал все вокруг белым сиянием, похожим на дневной свет.
– Теперь я окончательно убедился, что мои расчеты оказались верны, – обрадовался Роберт.
– Но это еще не все! – загадочно усмехнулся брамин. – Мы должны проверить, что накопленной энергией управлять так же легко, как и собирать ее! А быстро ли можно высвободить Силу, которую прибор накапливал в течение часа? Вот что я жажду узнать! И если можно, то не откладывая!
– Как пожелаете, учитель, – согласился Роберт.
Ардавена устроился в кресле, положил руки на подлокотники, увенчанные металлическими шарами, испещренными мелкими отверстиями, в которых вспыхивали крохотные огоньки, и вперился взглядом в Роберта.
Вдруг из глаз брамина протянулись два темно-синих луча и полыхнули слепящими молниями, и Роберт, сраженный этим ужасным взглядом, замертво рухнул на землю.
Ардавена, не в силах сдержать охватившее его волнение, стремительно вскочил с кресла и, глядя на лежащее у его ног неподвижное тело, торжествующе воскликнул:
– Больше ты никогда не увидишь этого мира, безумец! Ты будешь жестоко наказан за то, что так неосмотрительно и безоглядно доверился мне! Теперь я стал полновластным хозяином твоих тайн и открытий, а ты по моему приказу отправишься исследовать и завоевывать такие неизведанные реальности, каких не способна себе представить даже самая буйная людская фантазия!
Сияя от радости, распиравшей ему грудь, коварный брамин взвалил бесчувственного Роберта на спину и отнес его в келью, где жил Фара-Шиб со своим товарищем.
При виде настоятеля оба встали с циновки, на которой перед тем сидели, и почтительно склонили головы.
– Что прикажешь, учитель? – спросил Фара-Шиб.
– Видишь этого человека? Поручаю его тебе. Он нужен нам живым, поэтому сделай так, чтобы он не умер. И следи, чтобы ему не причинили ни малейшего вреда!
Ты должен ввести его в то состояние, в каком был сам два месяца назад, когда тебя похоронили живым. Он должен достаточно долгое время не дышать, обходиться без пищи и стать нечувствительным к боли от ран.