Воздаяние Судьбы
Шрифт:
Тут вострубили трубы, все гости встали, и в палату вошёл сам государь, торжественно ведя за пальцы свою дочь. Раздались приветственный крики, вверх полетели шапки.
Лицо царевны скрывала полупрозрачная ткань, накинутая поверх широкого венца, но за блеском золотых нитей и алмазных зёрен угадывалось лицо с безупречным овалом. О её возможной красоте свидетельствовала длинная коса, перекинутая через плечо, украшенное широким царским ожерельем.
— Гости дорогие, — сердечно обратился царь к женихам, но как-то больше к тем, кто сидел поближе к царским креслам. — все вы желанны в моих покоях,
Так он сказал, и гости стали с недоумением разглядывать свои руки. Те, у кого нашлась какая-нибудь родинка или кривой палец, с торжеством показывали свою метку соседям. У кого-то оставались следы давних схваток — искалеченная ладонь. Они все тянули к царевне свои кубки, прося и даже требуя вина. Но, девушка скользила, как лебедь по воде, никому не наливая из своего кувшина. Как ни странно, обойдены были настоящие красавцы — поистине королевской крови. Миновала она и солидных богатеев, одетых в пышные меха и сплошь расшитые драгоценными камнями кафтаны. Парчовые скатерти сменились на бархатные, те — на шелковые, миновала она сафьяновые столы. Все обойдённые гости возмущённо загудели, а царь махнул рукой и с огорчённым видом опустился в кресло, что-то говоря своим приближённым. Те дали знак музыкантам, и шум за столами заглушило весёлое пение, игра балалаечников и прыжки шутов.
С неприступным видом царевна прошла мимо холщового стола, от которого с веселым призывом к ней тянулись оловянные кубки. Она же прижимала к груди свой маленький кувшинчик и даже не смотрела на лица женихов. Вот она приблизилась к самому дальнему концу где сидели сытый Кирбит и печальный Долбер с птицей на плече.
Царевна на минуту задержалась и протянула тонкие пальцы к соколу, чтобы погладить его по головке.
— А у меня есть кольца и браслеты! — льстиво заговорил Кирбит, доставая из своей кубышки какие-то украшения. — Вот жемчуг, вот алмазное кольцо! Вот подвески золотые, вот крест рубиновый, вот яхонтовое ожерелье! Налей мне, девушка, вина!
На него не было брошено и взгляда, лишь рука, которая тянулась к птице, вернулась обратно и легла на круглый бок длинношеего кувшинчика.
— Твой кубок, гость. — отстранённо сказала девушка, видя, что хозяин сокола не спешит тянуть к ней руку и не просит налить ему вина.
Но, в следующий момент вскочил с места тот надменный шляхтич, который сидел за холщовой скатертью. Его гневный голос пересилил дудение рожков и бренчание балалаек.
— Шо це творится?! Поганый смерд сидит у царского стола! Ступай, пся крэв, паси коров!
Тут в центральной части столов, среди парчовых скатертей, тканных золотом, начался великий шум.
— Братья славяне! — эпатажно изрёк один господин могучей наружности, поперёк себя шире и ещё шире из-за богатой шубы с собольим воротником и обширными манжетами. Из-под высокой шапки, сплошь расшитой жемчугами, виднелось красное лицо.
— А кто это тебе тут братья? — скептично изрёк другой господин, терзая жареного лебедя.
— Кто есть славяне? — недоумённо вопросил другой, одетый по нездешней моде — в высоком парике, с моноклем.
— Я! Вас ист дас славяна? — поддержал его другой.
— Дас ист дикарь, гунн, варвар и вандал. — заговорили чопорные пудреные особы, которые не столько ели, сколько брезгливо копались в жирных блюдах.
Однако,
— А шлях лукавый! — с этими словами вскочил другой могучий господин швырнул об стол свою шапку да так, что подпрыгнули все блюда. — Подать сюда мне булаву!
— Да знаешь, с кем ты говоришь, холера?!! — в бешенстве вскричал поляк, кречетом взлетая со своего стула. — Я Ромуальд Квитунковый, владетель княжества Дойборыч! А меня посадили со всякой пёсьей требухой!
Не успел могучий дядька сообразить, относится ли к нему подобное оскорбление, или не относится, со стороны дощатого стола раздался в наступившей тишине довольный голос:
— А он мне нравится.
Это заявил Кирбит, вольно развалясь на стуле и нахально озирая женихов. От вида этого степного ястреба в лисьем малахае женихи стали подниматься молчаливой и гневной толпой. Про царевну все забыли, поскольку старинная вражда с кочевым племенем сартанов застила всем глаза. Назревала добрая драка — ударил хмель в буйные головы.
И тут в палате раздался оглушительный раскат грома и следом вползла из раскрытых дверей густая тьма. В окнах потемнело, потом рвануло так, что вылетели все цветные стёкла, и из глубоких проёмов потекла в палату чёрная туча, принимая очертания чудовищ. Холодный смерч закрутился у дверей и поплыл вдоль пиршественного стола. Все гости испугались — одни полезли под столы, другие бросились бежать. А чёрная воронка ринулась к царевне, захватила её, вовлекла в себя и с резким свистом вылетела прочь. Лишь на полу остался лежать разбитым невзрачный агатовый кувшинчик, но не было в осколках ничего — ни следа влаги. Кому-то в кубок налила царевна своего вина, кого-то отметила избранием.
— У меня вино! — вскричал Ромуальд Квитунковый, поднимая свой серебряный кубок и залпом выпивая из него.
— Нет, у меня! — закричали рядом с ним, и у всех что-то оказалось налитым в бокалах.
— Я смеюсь. — вознёс к небу жёлтые глаза Кирбит. — У них невесту увели, а они спорят, в чьём стакане налито её вино.
Лён обратился в человека, чего во всеобщей беготне и криках никто и не заметил, и заглянул в деревянный кубок Долбера. Он точно помнил, что товарищу за всё время застолья не досталось выпить ничего — слуги даже не глядели на бедного жениха, пробегая мимо.
В кубке было налито вино.
ГЛАВА 3. Дорога через тайну
— Ты точно уверен, что это не он? — спросил демон, указывая на вылетающего из ворот на своей караковой кобыле резвого Ромуальда.
— Точно. — ответил Лён к большому разочарованию противника. Судя по всему, сюжет не завершён, а, следовательно, и выбор не определён. Что взять с молодого парня? Груб, заносчив, самоуверен, но это же не преступление.
Однако, дело поворачивалось очень странно, и главным героем этой оперы, кажется, был не Лён, а Долбер. Тот же ехал на своём Каурке впереди, отделившись от спутников, мрачный и не обращал внимания на всё, что творится вокруг. Ещё бы! Счастье было так близко, но теперь не доказать, что своим вином царевна отметила его.