Воздушная война 1937 года. Разрушение Парижа
Шрифт:
162 самолета Г, имея на борту. 324 стокилограммовых и 648 пятидесятикилограммовых бомб, под командой Бреклея атаковал французские крейсера, шедшие с максимальной скоростью в кильватерной колонне. Внимание крейсеров было настолько поглощено боем, что первые разрывы бомб они приняли за разрыв гранат с английских кораблей.
В крейсер "Фош" через трубу в машинное отделение попала стокилограммовая бомба. На корабле начался пожар. Несколько бомб попало в "Дуплекс", который скрылся через несколько минут под водой. На "Дюкене" вскоре были разрушены надстройки, башня и центральный пост. "Сюффен" укрылся дымовой завесой и отстал.
Все это произошло в течение нескольких мгновений. Бреклей бросился со своими девятью эскадрильями на французские линейные корабли. Бомбы пробили палубную броню и смели, как карточные
Английские летчики произвели еще один маневр. Под прикрытием воздушного флота над французскими линкорами пронеслись английские гидросамолеты, поливая пулеметным огнем палубы и разгоняя прислугу орудий ПВО. С подветренной стороны, над фонтанами воды, рвущихся гранат, затемнели силуэты самолетов-торпедоносцев 460-й и 461-й эскадрилий. Они шли, пикируя прямо вниз и выравниваясь на высоте 10 м от воды. Страшный риск! С французских кораблей орудия и пулеметы всех калибров открыли ураганный заградительный огонь. Вот один, за ним другой торпедоносец качнулся, подброшенный шквалом рвущихся гранат, укрытый сплошной стеною брызг. Два торпедоносца с треском погрузились в воду. По воде уже видны зловещие пузырчатые линии движения торпед. В линкор "Лотарингия" попали две торпеды и через несколько минут он пошел ко дну. "Жан Барт" получил пробоину, дал сильный крен на левый борт и потерял способность маневрировать.
В 17 час. 25 мин. командующий французским морским флотом отдал приказ об отступлении в Шербург. Для прикрытия были брошены вперед под защитой дымовой завесы, выпущенной крейсерами, эскадренные миноносцы.
Адмирал Паунд преследовал французов до наступления темноты. Он потерял при этом крейсер "Комус", взорвавшийся от мины, выпущенной французским подводным заградителем "Тюркуаз".
Благодаря вмешательству Бреклея английский Атлантический морской флот сумел выполнить свою задачу и прорвал неприятельскую коммуникационную линию Шербург - Портланд. Правда, было еще рано говорить об окончательном господстве английских морских сил в Ламанше; слишком велики были потери англичан. Но равновесие сил на море было восстановлено. Теперь, оставалось справиться с французской десантной армией, глубоко вклинившейся в страну. Во время морского боя в Портланд вошли еще четыре французских транспорта с войсками. Донесение о них поступило слишком поздно.
На следующее утро стало известно, что Италия объявила войну Франции и Югославии. В тот же день союзный английский и итальянский морской флот к югу от Тулона нанес французскому сокрушительный удар. Одна итальянская армия перешла у Лайбаха границу Югославии, другая - вторглась в Албанию.
Перед английской сухопутной армией встал вопрос: или сосредоточив против французского десанта все войска перейти в наступление после длительной артиллерийской подготовки, взяв за образец операцию Людендорфа весной 1918 г.{2} Этот план требовал 5 дней на подвоз резервов и снарядов. Или наступать 12 июля наличными незначительными силами без артиллерийской подготовки.
Фельдмаршал сэр Роберт Редмонд принял второе решение. Недостаток артиллерии должна была восполнить огневая мощь, маневренность моторизованных соединений и танковых полков. Центр контрнаступления находился в горной местности, около Мейден-Ньютон, где три железнодорожных линии и хорошие шоссейные дороги облегчали быстрое сосредоточение войск. К исходному пункту наступления прибыли две пехотные дивизии, две моторизованные с двухместными танками и два танковых полка, в составе средних и тяжелых танков. Вспомогательная атака предполагалась в районе Шефстбюри против Дорчестера. На правом фланге у Бридпорт и на левом - у Уэргам - сковывающие группы должны были удерживать свои участки, с помощью газов и артиллерийского огня.
Генерал Бреклей не рассчитывал на атаки ночных французских бомбардировщиков. Если даже французам и удалось бы перебросить в Портланд еще несколько транспортов, - британское адмиралтейство считало это маловероятным, - то эти подкрепления смогут вступить в бой только на! следующий день, утром, при ярком свете. После исключительного напряжения сил - из 65 часов, прошедших с момента объявления войны, эскадрильи находились в воздухе
Вечером 11 июля, в помещении своего штаба, выйдя на террасу и заметив на западе розовые полосы, генерал Бреклей нахмурился. Перемена погоды! Неприятно! Низкая облачность может помешать участию воздушного флота в сражении сухопутных армий. Метеорологическая сводка подтвердила его опасения. С Атлантического океана надвигались густые тучи. Ночью пошел мелкий дождь.
Утром 12 июля погода совсем испортилась. Шел проливной дождь. По плану английское наступление должно было начаться в 4 часа 24 мин. Но войска запоздали занять исходное положение и на некоторых участках двинулись в атаку позже. Они продвигались медленно вперед. Французы оказывали упорное сопротивление, искусно пользуясь фланговым артиллерийским и пулеметным огнем. Многие из английских танков, шедших впереди в тумане, попали под внезапный обстрел французских орудий и были расстреляны. Только к 9 часам с большими потерями англичане достигли высоты Дорсет Хиллс у Мейден Ньютон, где наступление приостановилось. Положение сделалось критическим.
Генерал Бреклей с 3-х часов утра находился на командном пункте штаба южного командования, около Невиль. Четыре эскадрильи Г, с 5 час. 30 мин. должны были поддержать наступление пехоты бомбардировкой французских батарей, разрушением тыла и линий связи. Кроме того две эскадрильи, имея на борту 144 т газовых бомб, были готовы принять участие в заражении ОВ участка Уэргем.
Но тучи так плотно и низка покрывали горизонт, что большие самолеты нельзя было выпустить в воздух. На незначительной высоте их легко могли обстрелять французские зенитные орудия. Эскадрильи оставались на своих аэродромах. Только одиночные разведчики и истребители шныряли в серой мути неба, играя в прятки за облаками.
Бреклей был вне себя. До этого дня все операции воздушного флота приводили к неизменному успеху. И как раз теперь, во время решительного боя, его воздушный флот не может в нем принять участие. Он мрачно смотрел на серые тучи, все еще надеясь, что их разгонит ветром.
Около 10 часов на полевую посадочную площадку близ штаба английского южного командования сел самолет. Наблюдателя, легко раненого осколком снаряда, доставили немедленно в главную квартиру, где он сообщил, что на лесных участках, к северу от дороги, в полной боевой готовности стоят многочисленные французские танки и около трех батальонов пехоты. С земли ведется усиленный огонь зенитных орудий и пулеметов. Ему с большим трудом удалось проскользнуть над линией фронта.
Генерал Бреклей стоял у заваленного картами стола и внимательно слушая наблюдателя ни одним движением не выдавал своего волнения. Выражение сурового напряжения застыло на его лице. Он чувствовал себя как бы отверженным. Все виды войск - пехота, артиллерия и танки, - проливали кровь в тяжелом бою, а его непобедимый воздушный флот бездельничал на аэродроме. После доклада наблюдателя Бреклей не сомневался, что французы готовятся к контратаке. Он знал, что еще два часа тому назад главное командование ввело в бой последние резервы и не было больше ни одной роты, которая могла бы принять на себя удар французов, в случае прорыва. В некоторых английских батареях уже ощущался недостаток снарядов. Имел ли Бреклей право бросить в бой свои эскадрильи на такой до смешного малой высоте? Огромные бомбардировщики станут идеальною мишенью и французские зенитные батареи будут бить по ним без промаха. Конечно, если бы дело касалось только его лично, он бы давно вылетел на врага! Но, как руководитель и командир, он отвечал перед страной за весь воздушный флот и эта ответственность никогда еще не ложилась на него таким тяжким бременем, как сегодня. Ему было гораздо легче даже во время нападения на Париж и в критические минуты боя над Бове. И никто во всем мире не может снять с него эту ответственность.