Воздушнее поцелуя

Хогарт Аурелия

– Хм… – Больше Пэм не нашла что сказать.

– Так это правда? – раздалось в телефонной трубке.

Пэм нахмурилась, пытаясь сообразить, о чем идет речь.

– Что?

– Ты действительно звонила мне?

– Нет. Почему я должна тебе звонить?

– Ну, я подумал, что, может, ты все же решила воспользоваться моими услугами в качестве гида по здешним магазинам.

Чувствовалось, что Джош ждет ответа с затаенным дыханием. Осознание данного факта вызвало в теле Пэм волну чувственного трепета. Вдобавок она представила себе,

как он стоит, прижимая к уху трубку и напряженно глядя в одну точку, и это еще больше усилило ее волнение.

– Э-э… нет, я не звонила.

– Нет… – Джош не скрывал разочарования. – Очень жаль. А я уже начал прикидывать в уме, куда бы повести тебя в первую очередь.

Пэм ничего не ответила.

Некоторое время оба молчали, затем Джош спросил:

– У тебя плохое настроение?

Она замерла, пораженная сочувственно-участливым тоном этих слов. Так мог говорить только давний друг… каковым Джош себя и считал! Причем Пэм не уловила ни единой нотки фальши – уж в этом она разбиралась, с детства наслушавшись лести.

– Так, был один неприятный телефонный разговор…

Пэм сама удивилась, что обсуждает с Джошем свои дела. И не могла припомнить, когда последний раз вот так, по-приятельски, с кем-то беседовала.

– С Лайзой?

– Откуда ты знаешь? Ах да, я назвала ее имя…

– Кто это? – после короткой паузы спросил Джош.

Пэм вздохнула.

– Родственница.

– Судя по твоему тону, из той родни, которой лучше бы вовсе не иметь?

– Ты все схватываешь на лету, – усмехнулась Пэм. – Лайза моя тетка по отцовской линии. Но самое неприятное, что несколько минут назад она набилась ко мне в гости. И это после того, как я рассказала ей, в каких условиях живу!

Пэм переступила с ноги на ногу, едва ли не впервые пожалев, что здесь нет дивана или хотя бы стула – словом, чего-нибудь такого, на что можно было бы сесть.

– А в каких условиях ты живешь? – спросил Джош. – Насколько мне известно, состоятельные люди часто живут в роскоши. Правда, случаются и исключения, так что вполне можно представить, что…

– Я поселилась в гостинице, – сообщила Пэм, не дождавшись конца рассуждений.

– Значит, в роскоши, – констатировал Джош.

Его уверенность рассмешила Пэм.

– Ты наверняка изменишь мнение, если я скажу, что живу в своей гостинице.

– Ну так тем более… – начал Джош, однако в следующую минуту, словно перебив себя самого, произнес: – В своей? Постой, разве не ты сказала, что в твоей гостинице сейчас идут отделочные работы?

Пэм машинально прислонилась плечом к стене, но тут же выпрямилась – бетон был голый, на нем отсутствовала даже грунтовка, не то что обои.

– У тебя хорошая память. Думаю, теперь ты сам в состоянии оценить, насколько роскошны условия моего проживания. От себя добавлю, что обстановка у меня почти спартанская.

– С ума сойти! – воскликнул Джош со смешком. – И это говорит дочка миллионера… Твой отец-то хоть знает, как ты тут бедствуешь?

–

Кхм… во-первых, отец в мои дела не вмешивается, так как давно считает меня человеком взрослым. Во-вторых, меня так и воспитывали, чтобы я не терялась ни при каких обстоятельствах. А в-третьих, всем бы так бедствовать – спать на мягком матрасе, валяться на толстом ковре и смотреть плазменный телевизор в полстены величиной.

– Шикарно… – произнес Джош мечтательно, с бархатистыми нотками в голосе. – Ты так красочно описываешь, что и мне захотелось поваляться на твоем ковре.

Не успел он договорить, как Пэм бросило в жар. Даже не видя себя в зеркале, она знала, что ее лицо пылает, как лепестки самой алой розы.

Как хорошо, что меня сейчас никто не видит! – промелькнуло в ее мозгу. И прежде всего Джош.

Последняя мысль заставила Пэм крепче сжать трубку. Джош действовал на нее все сильнее. Только что она представила себя вместе с ним на ковре, теперь радуется, что он не видит ее смущения…

– Но, кроме этого, больше ничего нет, – подавив вздох, заметила Пэм. Промолчать было нельзя, ведь в этом случае Джош мог вообразить невесть что.

Но, по-видимому, он и так вообразил, потому что хрипловато произнес:

– А больше ничего и не нужно. Если ковер достаточно толстый… – Не договорив, он очень красноречиво умолк.

Кажется, у нас совпадают мысли, с ужасом подумала Пэм. Надо срочно что-то сказать, чтобы перебить эту… эту…

Так и не найдя подходящего слова, она выпалила:

– Не знаю, что ты имеешь в виду, но телевизор смотреть на моем ковре удобно!

– Тише, не кипятись, – хохотнул Джош. – Я рад, что у тебя такой замечательный ковер. Скоро у твоей тетушки появится возможность его оценить.

Пэм сразу помрачнела, от смущения не осталось и следа.

– Ох, зачем ты напомнил?! – вырвалось у нее.

– Послушай, а почему ты не сказала тетке, чтобы она ехала в нормальную гостиницу?

– Еще как сказала! Она не желает даже слышать об этом. Ее не устраивает перспектива выложить значительную сумму за проживание.

Джош присвистнул.

– Вон оно что! Выходит, старушка не так состоятельна, как твой отец?

В первую минуту Пэм не поняла, кого он имеет в виду.

– Какая старушка?

– Тетка твоя.

Тут, несмотря на все свое пасмурное настроение, Пэм рассмеялась.

– Это ты Лайзу назвал старушкой? Ха-ха-ха… Хорошо, что она не слышит!

– А что, твоя тетушка еще молода?

– Всего на четыре года старше меня.

– Хм, действительно бабкой не назовешь. В таком случае, может, еще не все так плохо? Если вы ровесницы, вам будет о чем поговорить и…

– Просто ты не знаешь Лайзу, – вздохнула Пэм. – Это сноб, каких поискать. Настолько заносчива и высокомерна, что разговоры с ней не приносят ни малейшего удовольствия. Я с трудом переношу пятиминутную беседу с ней, поэтому не представляю, как мы будем жить в одном номере в течение нескольких дней.