Воздушные крылья. Часть 1
Шрифт:
– Мы пришли.
– Ник отошёл и сел на лавочку, она была почти сухая, так как стояла под деревом, и листья пропускали лишь крошечные капли. Теперь и я могла увидеть памятник, который загораживал Ник. Ева была изображена такая же, как в жизни. Весёлая, жизнерадостная, улыбающаяся всем неудачам и проблемам в жизни. Я, сложив зонт, села рядом с Ником. Мы оба смотрели перед собой и молчали. Первым нарушил молчание Ник.
– Знаешь, а я ведь дико завидовал ей, - он грустно усмехнулся.
– Идиот. Какой же я был идиот. Не понимал , что она на самом деле серьёзно больна. Я воспринимал
– Ты не виноват. Это был её выбор, - вдруг Ник резко поднялся и начал ходить около лавочки.
– Нет, я виноват. Если бы я тогда согласился поехать с родителями и Евой в больницу, тогда я бы догнал её, я бы не позволил бы ей убежать. Ведь она была в ужасном состоянии. И из-за отчаяния и безысходности она спела. Понимаешь, если бы я тогда был рядом, я успокоил бы её и сейчас Ева бы была жива!
– он почти кричал. И я порывисто встала и обняла его. Сначала он был растерян, наверное, не ожидал такого от меня, а потом обнял в ответ. Я положила свою голову ему на грудь и вздохнула запах одеколона.
– Прости, что я привёз тебя сюда, - тихо сказал он, уткнувшись мне в макушку.
– Тебе не за что извиняться. Я бы сама сюда приехала.
Не знаю, сколько мы так стояли, но, когда Ник успокоился, мы ещё побыли там, а потом решили, что уже пора уходить. Я раскрыла зонтик, приготовившись опять идти под ливень, а Ник накинул капюшон. Но тут к могиле Евы подошёл какой-то парень. Широкоплечий, одет во всё чёрное. Он присел на корточки около памятника и провёл пальцем по нему, как бы дотрагиваясь до волос Евы, до её губ, щеки, и он что-то говорил, но так тихо, что находясь в двух метрах от него, я не могла расслышать ни слова.
– Кто это?
– я вопросительно посмотрела на Ника.
– Андрей. Близкий друг Евы, - я нахмурилась.
– Это тот парень, который хотел спасти её?
– я не знала всей истории, но что-то помнила из рассказов папы.
– Можно и так сказать, - Ник поднял одну бровь. Кажется, к нему начинает возвращаться настроение. Андрей и Ник обменялись сухими стандартными фразами, и мы разошлись.
– Он любил её?
Ник скривился.
– Давай не об этом, - и открыл дверь машины. Да, старый Ник возвращается, а то я уже начала беспокоиться.
***
– И что? Ань, я тебя не понимаю. Как ты его терпишь? Я бы ему уже давно по башке бы заехала и нос сломала бы, - возмущалась Оля, наливая мне чай.
– При чём тут нос?
– я, задумавшись, гладила Олину кошку. Марси мурлыкала, и стоило мне отнять руку, она подлезала под неё, чтобы я продолжала гладить.
– При том, - буркнула Оля и села на стул напротив меня.
– Итак, наши дальнейшие планы. Первое: мы
Я вздохнула и откинулась на спинку стула.
– Ты забыла ещё кое-что.
– Что?
– Оля инстинктивно поддалась вперёд, чтобы меня выслушать.
– Тренируемся, чтобы победить.
– А-а-а-а...
– протянула Оля разочаровано. И откинула прядь непослушных волос.
– Кстати, - я прищурила глаза.
– Что там у тебя с Игорем?
Оля мгновенно покраснела. Я, конечно, знала, что рыжие краснеют быстро, но что бы вот так, да ещё и так сильно...
– Оль?
– Что? Я его почти не знаю.
– Но он тебе нравится?
Оля усердно начала добавлять ложки сахара в чай. Хотя я прекрасно знала, что чай она пьёт без сахара. Это заставило меня спрятать улыбку, ведь тогда она бы смущалась ещё больше.
– Ладно. Не хочешь говорить, не надо.
Оля отпила чая, скривилась и пошла выливать его. Я усмехнулась. Мне всегда нравилась Олина беззаботность и искренность. И многие всегда считали её характер детским, а саму Олю безответственной. Но это было не так, она была вторым человеком, кому я могла доверять. Первым был отец. Всё моё настроение сразу пропало. Пару раз папа звонил, и всё это время я не могла с ним нормально разговаривать. Отец это чувствовал и часто спрашивал, всё ли у меня нормально. Но что я ему скажу, что нашла фотографии и письма, которые он от меня скрывал или то, что я ищу маму и что вернулась на лёд, но как парник? Я вздохнула. Слишком много секретов за такое короткое время, между нами образовалась стена, и папе я уже не могу доверять и рассказать всё.
***
На следующий день мы с Олей и Славиком ехали на каток. Славик с самого утра почти ни слова не сказал и только хмурился, и если отвечал, то односложными ответами. Я решила не давить на него, захочет, сам расскажет, но Оля была другого мнения.
– Может ты всё-таки скажешь, что случилось?
– мы ехали в автобусе, и Оля сидела позади меня и Славика. После своего вопроса она почти перегнулась через кресло и громко дышала Славику в затылок. Бабушка, сидевшая рядом с Олей, возмутилась такому поведению и начала отчитывать её.
– Как ты себя ведёшь? Сядь аккуратно, - ворчала она
– Спокойно, - только и сказала ей Оля и принялась дальше терроризировать Славика. А бабка продолжала ворчать. Я надела наушники и поблагодарила АС/DC за то, что они существуют. Славик умоляюще посмотрел на меня, и я дала ему один из наушников. Славик чуть поморщился от такой музыки, но отказываться не стал. Вскоре и Оля успокоилась, только отвечала бабке на её ворчание, но мы-то со Славиком знали, что это затишье перед бурей. Такой вот у Оли характер, если она что-то хочет узнать, остановить её почти невозможно.