Воздушный хлеб

Лейбер Фриц Ройтер

– Я, пожалуй, напомню, - не совсем доброжелательно прочирикала Роза Мыслитель, - что это изречение родилось после того, как Роджер поставил знаменитого скульптора миниатюр перед стереовидеофоном, и тот признался, что свои пробные образцы делает всегда из пышного хлеба - ведь одна гигантская буханка сжимается почти до размеров земляного ореха.

Ее фотоэлементы потускнели, затем снова прояснились.

– Да, парень, водород! Буханка лежит в обертке. Через некоторое время, несмотря на герметичную упаковку, внутрь просачивается немного кислорода. Самовзрывающаяся смесь. Хозяйка в папильотках, с накрученными

бигуди и в кимоно кладет пару ломтиков в тостер и - ба-бах!

Три человеческих существа, находившихся в комнате, содрогнулись.

Оловянный Философ незаметно толкнул ее под столом ногой.

– Как видите, Роджер, - вслух произнес он, - во всей этой истории есть кое-что и утешительное. По крайней мере, должен признаться, что один аспект приносит мне большое удовлетворение - конечно, не как члену Совета, а как обыкновенной рядовой машине: ведь вы сделали, наконец, реальностью слова гимна "Пышной Буханки" - "Возносится ввысь и реет, воспет". Этого у вас не отнять. В данный момент добрая половина жителей Великих Равнин должна была заметить наши поднимающиеся ввысь буханки.

Финеас Т. Грайс метнул перепуганный взгляд на обращенные к западу окна и обрел свой подлинный голос:

– Остановить мельницы!
– проревел он Мэг Уинтерли, та, кивнув, тут же зашептала что-то в микрофон.

– Разумная мысль, - сказал Оловянный Философ.
– Но слегка запоздалая. Если мельницы все еще шагают и мелют, то в настоящее время около семи миллиардов пышных буханок курсирует над центральной частью Америки, двигаясь на восток. Не забывайте, что мы работаем сейчас на подземные холодильники и что нынешнее потребление хлеба благодаря его бесподобной воздушной легкости составляет восемь с половиной буханок в день на человека.

Финеас Т. Грайс медленно запустил обе руки в свою скудную шевелюру, предчувствуя сильную бурю. Он угрожающе подался всем телом в сторону Роджера, который, опершись подбородком на стол, смотрел на него с полным безразличием.

– Молчите!
– вдруг крикнула Мэг.
– Поступает целая куча сверхсрочных сообщений. Сообщения из Отдела по связям: информационные бюро завалены расспросами о летающем хлебе. "Линии авиаэкспресс": "Освободите наши воздушные трассы или ждите судебного процесса". Армия Соединенных Штатов: "Почему при поражении буханок зажигательными пулями они вспыхивают?" Американская Таможенная служба: "Если хлеб предназначается на экспорт, получите сначала лицензию или подвергнетесь преследованию по закону". Русское консульство в Чикаго: "Известите о цели подъема в воздух хлеба". И еще - какая-то церковь в Канзасе обвиняет нас в мистификации, подстрекающей к богохульству, будто мы фабрикуем фальшивые чудеса - только почему, я не понимаю.

Деловая девушка сорвала с себя наушники.

– Роджер Снедден!
– закричала она истеричным голосом, который ошарашил бы ее подчиненных.
– Благодаря вам весь мир извещен о компании "Пышная Буханка". Так сделайте же теперь хоть что-нибудь!

Роджер покорно кивнул. Но побледнел еще больше. Его зрачки закатились под верхние веки, а голова зарылась подмышку.

– Вот так дела, друг, - весело обратилась к Оловянному Философу Роза Мыслитель.
– Это выглядит как

начало настоящего кризиса! Ты не забыл захватить запасные батареи?

Тем временем чудовищная стая пышных буханок, заполнившая все небесное пространство Среднего Запада и представлявшая из себя невиданное доселе зрелище, упорно продвигалась вперед.

Владельцы летательных аппаратов из любопытства приближались к поблескивающему коричневому хлебному фронту и с благоговейным страхом вновь снижались. Компания "Линии авиаэкспресс" организовала вдоль границ этого фронта экскурсионные полеты. По его краям, наблюдая и ожидая приказаний, барражировали самолеты правительственных лесной и сельскохозяйственной служб, а также вертолеты с эмблемами "Пышной Буханки". Сверху угрожающе нависала эскадрилья сверхзвуковых истребителей.

Птицы вели себя по-разному. Большинство улетало прочь или же просто сторонилось буханок, но некоторые виды посмелее, обнаружив съедобную природу полупрозрачных коричневых предметов, яростно на них набрасывались, склевывая и разрывая когтями. Водород, просачиваясь сквозь хлебную корку, медленно надувал герметичную обертку, превращая буханки в небольшие воздушные шары, которые, когда их пробивали, рвались с неожиданным хлопком.

Улицы, дворы и закоулки внизу были заполнены людьми, изумленно глядевшими в небо; для романтиков и верующих этот день стал поистине знаменательным, в то время как местные власти и правительство страны просто заходились от ярости на "Пышную Буханку" и друг на друга.

Слух о том, что в скоплении летающего хлеба будет взорвано термоядерное оружие, вызвал протесты защитников природы и целый поток телефаксов, передающих статьи-памфлеты под названием "Водородная буханка или водородная бомба?"

Из Стокгольма в адрес Пищевой Организации Объединенных Наций поступило озадачившее всех официальное заявление с выражавшимся в нем одобрением.

В Дели были нервно опровергнуты факты мнимой гибели урожая проса, о которых, впрочем, до этого момента никто и слыхом не слыхивал, и вновь подтверждалось, что Индия способна прокормить свое население без помощи извне, за исключением той, которая оказывалась ей ранее.

"Московское радио" решительно заявило, что Кремль не потерпит вмешательства в свои украинские дела, издевательски упомянув о летающем хлебе как о фарсе, придуманном сумасшедшими интернационалистами из Заоблачной Страны Дураков, и добавило абсолютно противоречащую вышеизложенному информацию, назвав воздушный хлеб организованной капиталистическими гангстерами ловушкой, в которую попадаюттолько идиоты. После этого радио угрюмо замолчало и больше не проронило по этому поводу ни слова.

"Радио Венеры" сообщило своим крылатым слушателям, что обитатели Земли устраивают в стратосфере склады продовольствия , готовясь к постоянной жизни в воздухе, "к такой жизни, какой мы всегда наслаждались на Венере".

Ныо-Ныо-Йорк лихорадило в ожидании приближающегося к нему летающего хлеба. Билеты на смотровые площадки небоскребов были распроданы по намного завышенным ценам; в толпе сумевших попасть туда людей разносили холодное мясо, овощи и прочие угощения, уверяя, что хлеб сам придет к ним в руки, осчастливив историческим сандвичем.