Воздушный стрелок. Боярич
Шрифт:
— Хм… — покосившись на ворочающуюся в пыли сестренку, безуспешно пытающуюся встать на четвереньки, Мила отступила на шаг от Кирилла, оценивающе поглядывающего на нее снизу вверх и, прочистив горло, спросила, — братец, тебя разве не учили, что бить девушек нельзя?
— Девушек? — в деланном удивлении, приподнял бровь мелкий, и демонстративно огляделся. — Я, знаешь ли, такой консерватор, всегда считал, что девушки, это такие существа в платьицах. Добрые, отзывчивые, нежные… Их нужно защищать, да… Вот только, здесь, я таких объектов не наблюдаю. Зато, вижу двух совершенно охреневших от собственной крутизны и безнаказанности "воев",
— Не поняла… это ты сейчас, на что намекаешь? Что мы уже не девушки?! — Щеки Милы моментально полыхнули алым, а глаза зло прищурились. Хоть она и отличалась от сестры большей выдержкой, но и ее терпение имело свой предел, и, мелкий, кажется, только что его перешел.
— Я же говорю, дуры и есть. Никого кроме себя не слышите, ничего понимать не желаете… Ох, и наплачутся же с вами мужья… — не обращая никакого внимания на окруживший Милу кокон силы, блистающий огненными сполохами, вздохнул Кирилл. Покрутил в руке потухший "бычок", спрятал его в карман и, выудив другую сигарету, естественным, словно бы уже многократно проделанным жестом, прикурил ее от огненных разводов, скользящих вокруг Милы.
От такой неописуемой наглости, девушка совершенно растерялась, и кокон рассеялся в воздухе, словно его и не было.
— По-моему, пребывание в медбоксе разрушающе подействовало на твои мозги. — Прикусив губу, сделала вывод Мила, и коротко глянув на застонавшую сестру, бросилась помогать ей подняться на ноги…
Глава 4. Торговаться всегда, торговаться везде…
Поведение мелкого было совершенно неожиданным и непонятным, оно вызывало недоумение, так что, Миле требовалась хотя бы минутка, чтобы привести мысли в порядок… и придумать, как быть дальше. Поскольку, как бы она не гнала эту мысль от себя, лезть в драку с т а к и м Кириллом, у Милы желания не было, совершенно. В общем, надо потянуть время. Заодно и сумбур в мыслях развеется… хоть чуть-чуть.
Не тут-то было. Стоило Миле помочь сестре подняться на ноги, как мелкий вскочил с бревна и, неожиданно быстро сформировав эфирную технику, прошелся по Лине "диагностом". После чего, удовлетворенно кивнул и… споро усадил обеих близняшек на только что освобожденное им место.
— Знаешь, мелочь, не тебе судить о наших будущих мужьях, — неожиданно спокойно заметила Лина, с трудом устроившись так, чтобы не тревожить ушибленные ребра.
— Что совершенно не мешает мне им сочувствовать. Можешь считать это пресловутой мужской солидарностью, — фыркнул Кирилл.
— Не думаю, что род устроят зятья-слабаки, или тряпки. — Тихо проговорила в ответ Мила.
— Тогда, я буду сочувствовать вам, — растянул губы в совершенно идиотской улыбке мелкий.
— Ч-чего?! — Вскинулась было Лина, но тут же зашипела от боли.
— Того. Если всё будет так, как вы говорите, то мужьями вам будут московские бояричи, и уж они-то вас быстренько обломают, а чтоб не вздумали бунтовать, запрут на женской половине, и устроят сладкую жизнь по старым московским-же традициям… И никакая сила вам не поможет. Будете рожать и кушать медовые пряники, раз в год показываясь гостям мужей на годовщинах свадьбы. А если вдруг всё же взбрыкнете, мигом плетей получите… и ведь никто не заступится. Классно, а?
— Ты с дуба рухнул?! Какие, к мавкам, плети, какие московские
— Ну, отчего же сразу с дуба-то… — Кирилл пожал плечами. — Вон, хоть род матушки вашей возьмите. Часто вы своих теток видите? А когда в гости к Томилиным приезжали, вас хоть раз за общий стол пускали? Да ни хрена. Только поздоровались-почеломкались, и вперед, мальчики налево, девочки направо. Образцовый московский род, патриархальный, всё в лучших традициях государя Иоанна Четвертого. По сравнению с Корнеем Платонычем, их главой, наш дедушка, просто-таки, образец прогресса. — Ну, спасибо, внучок. Приласкал, да… — Раздавшийся рядом насмешливый голос, заставил нас троих дернуться от неожиданности. Черт, а я ведь даже не почуял, как старший Громов к нам подобрался.
Впрочем, оглянувшись на голос, я понимающе вздохнул. Земля полигона спеклась вокруг деда идеальным кругом. Техника ярых. Захотел и переместился. Телепортировался, ага. М-да, этого умения мне не видать, как своих ушей… а жаль. Стоп… а чего же он гриднем-то прикидывается?
— Значит, полагаешь, нужно их за московских выдать, да? Чтоб там с них спесь сбили? — покосившись на сигарету в моей руке, задумчиво проговорил дед. А глаза добрые-добрые…
— Спесь и дома сбить можно, — пожал я плечами, уходя от ответа. Матримонии, это явно не мое. Тут и без желторотых обойдутся. А старший Громов неожиданно хохотнул.
— Дома, говоришь? Ну-ну. Вот ты этим и займись… Воспитатель. — Ткнув в мою сторону тростью, вдруг заключил боярин, и, удовлетворенно кивнув при виде наших изумленных физиономий, поспешил уйти.
Вот так, да? И он что, в самом деле уверен, что я буду рулить этим детским садом? Уточню, бунтующим детским садом?! Ну уж, дудки. Хотя-я-я… хм-м, кто сказал, что месть всегда должна оборачиваться большой кровью?
Не знаю, чем я себя выдал, но под моим взглядом близняшки поежились. Ну-ну… Ладно. Разберемся.
А в следующий миг, меня, что называется, торкнуло. Боясь ошибиться, я, в пару движений вывел на экран браслета недавно полученный мною пакет документов и, отыскав нужный текст, впился в него глазами. Мать… Громов, старая сволочь! Я просчитался… Так просчитался!
— Прошу прощения, дамы, но вынужден вас оставить. У меня неожиданно образовалось небольшое дело, требующее неотложного решения, — коротко кивнув сестрам, я "потушил" экран браслета, развернулся и двинулся к дому, лелея надежду, что ошибся, и дед вовсе не решил сменить "кожаный поводок" моей кровной привязки к роду, на "суровый ошейник с цепью" младшего вассалитета…
— Если ты думаешь, что слова деда что-то меняют, ты сильно ошибаешься… братец. — Тихонько промурлыкала вслед Лина, вынудив меня резко затормозить и вернуться к кузинам.
— А теперь, серьезно. Слушаете меня внимательно, и молчите… просто, молчите. Обсудите всё потом, наедине. — Остановившись в метре от сидящих на бревне Милы и Лины, заговорил я. — У меня, сейчас, совершенно нет времени на всю эту возню в песочнице. Как только что выяснилось, кое-кто решил устроить мне проблемы, по сравнению с которыми ваши выходки, просто детские шалости. Смертельно опасные, чего вы всё никак не можете осознать, но тем не менее. А чтобы вы вообще поняли, в чем здесь дело, советую почитать кое-что. — Я поднял руку и, активировав браслет, сбросил на почтовые ящики сестер только что прочитанную мною информацию.