Воздушный замок (илл. Гозман)

Джонс Диана Уинн

Когда Софи случайно глянула вниз, ее передернуло. Она еще крепче вцепилась в Абдуллу, хотя казалось, что крепче уже некуда.

– Небеса милосердные и немилосердные! – ахнула она. – Мы все еще летим вверх! Ой, этот мерзкий солдат наверняка потащил Моргана в погоню за ифритом!

Они забрались так высоко, что Абдулла начал опасаться, не окажется ли Софи права.

– Не сомневаюсь, что он хотел спасти принцессу – в надежде на солидное вознаграждение, – сказал Абдулла.

– Незачем было тащить с собой моего ребенка! – объявила Софи. – Уж я до него доберусь! Только как ему это удалось – без ковра?

– Должно

быть, он приказал джинну последовать за ифритом, о луна материнства, – объяснил Абдулла.

На что Софи снова удивилась:

– Какому еще джинну?

– Заверяю вас, о светлейшая из колдовских голов, что мне принадлежал не только ковер, но и джинн, хотя вы, по всей видимости, ни разу не обратили на него внимания, – терпеливо сказал Абдулла.

– Верю вам на слово, – смилостивилась Софи. – Говорите, не молчите. Говорите – а не то я посмотрю вниз, а если я посмотрю вниз, то упаду, я точно знаю!

А поскольку Софи не ослабляла мертвой хватки, Абдулла понимал, что, если она упадет, он неминуемо последует за ней. Кингсбери превратился в яркую мерцающую точку, вспыхивавшую то с одной стороны ковра, то с другой. Ковер продолжал подниматься по спирали. Остальная Ингария расстилалась вокруг, словно огромное темно-синее блюдо. При мысли о том, что придется нырнуть на такую глубину, Абдулла перепугался почти так же, как Софи. Он поспешно принялся рассказывать ей о своих приключениях – как он познакомился с Цветком-в-Ночи, как Султан заточил его в темницу, как люди Кабула Акбы – которые на самом деле были ангелы – выловили бутылку с джинном из оазисного озерца и как трудно оказалось выдумать желание, которое свирепый джинн не смог бы обратить во зло.

К этому времени Абдулла увидел пустыню – та казалась бледным морем к югу от Ингарии, хотя ковер уже поднялся так высоко, что внизу было почти ничего не различить.

– Теперь я понимаю: солдат согласился, что я выиграл спор, поскольку хотел убедить меня в своей честности, – сокрушался Абдулла. – Думаю, он с самого начала хотел украсть джинна, да и ковер, должно быть, тоже.

Софи стало интересно. К великому облегчению Абдуллы, она даже несколько ослабила хватку.

– Нельзя винить этого джинна за то, что он всех ненавидит, – заметила она. – Вспомните, каково вам было, когда вас заперли в подземелье.

– Но солдат… – начал было Абдулла.

– Это совсем другое дело! – отрезала Софи. – Ну погодите, я до него доберусь! Ненавижу тех, кто распускает слюни при виде милых зверюшек, а сам норовит обдурить каждого встречного! Так вот, что касается этого вашего джинна, – по всему выходит, ифрит сам устроил так, чтобы джинн оказался у вас. Вам не кажется, что все это входит в план, по которому оскорбленный жених должен помочь ифриту одолеть братца?

– Полагаю, да, – отвечал Абдулла.

– Значит, когда мы доберемся до замка в облаках, если мы, конечно, направляемся именно туда, – продолжала Софи, – то сможем заручиться помощью других оскорбленных женихов, которые тоже спешат на помощь возлюбленным…

– Вероятно, – осторожно отозвался Абдулла. – Однако, о бдительнейшая из кошек, мне помнится, что стоило ифриту заговорить, как вы укрылись в кустах, а между тем ифрит явственно дал понять, что никого, кроме меня, он в замке не ждет.

Абдулла поднял голову. Становилось все прохладней, а звезды казались слишком

уж близко, и от этого было как-то неуютно. В темной синеве неба появился серебряный оттенок – видимо, откуда-то пытался пробиться лунный свет. Это было очень красиво. Сердце у Абдуллы екнуло – он подумал, что, может быть, и вправду уже на пути к спасению Цветка-в-Ночи.

К несчастью, Софи тоже подняла голову. Хватка усилилась.

– Говорите! – велела она. – Мне до смерти страшно!

– Говорите тогда и вы, о храбрая заклинательница, – отвечал Абдулла. – Закройте глаза и поведайте мне о том очинстанском принце, за которого просватана Цветок-в-Ночи.

– Что-то я с-сомневаюсь, что она за него просватана, – сказала, заикаясь, Софи. Ей было действительно очень страшно. – Сын короля еще в пеленках. У короля, правда, есть брат, принц Джастин, но он вроде бы собирался жениться на принцессе Беатрис Дальнийской, только вот она не хотела об этом даже слышать и сбежала. Как вы думаете, ифрит и ее похитил? Наверное, вашему султану просто хочется заполучить кое-какое оружие, которое создали наши маги, а другого пути у него нет. Когда наемники отправляются на юг, им не позволено брать с собой это оружие. Хоул говорит, что и наемников посылать не стоит. Хоул… – Голос у нее прервался. Руки, стиснувшие локоть Абдуллы, задрожали. – Говорите! – прохрипела она.

Дышать становилось трудно.

– Едва ли мне удастся, о сильнорукая шахиня, – просипел Абдулла. – Воздуха не хватает. Но разве не в ваших силах сотворить колдовские чары, чтобы нам было чем дышать?

– Видимо, нет. Вот вы называете меня колдуньей, но для меня все это в новинку, – возразила Софи. – Когда я была кошкой, то только и могла, что становиться больше. – Тем не менее она на миг отпустила локоть Абдуллы, чтобы проделать над головой несколько коротких резких взмахов. – Знаешь что, воздух? Постыдился бы! – объявила она. – Придется тебе сделать так, чтобы нам дышалось хотя бы чуточку полегче, чем сейчас, а то мы долго не продержимся. А ну сгустись и дай нам тобой подышать! – И она снова вцепилась в Абдуллу. – Ну что, так лучше?

Воздуха и вправду стало как будто бы больше, но при этом еще сильнее похолодало. Абдулла очень удивился – ведь способ, которым Софи насылала чары, оказался поразительно неколдовским; вообще говоря, он ничем не отличался от того, как Абдулла уговаривал ковер летать. Однако пришлось признать, что чары сработали.

– Да-да. Благодарю от всего сердца, о заклинательница.

– Говорите!!! – заверещала Софи.

Они взлетели так высоко, что мир внизу скрылся из виду. Абдулле было вовсе не трудно понять, почему Софи так страшно. Ковер плыл по темной пустоте – все выше и выше, – и Абдулла подумал, что, будь он один, непременно бы закричал.

– Говорите лучше вы, о могущественная монархиня магического царства, – дрожащим голосом произнес он. – Расскажите мне об этом чародее Хоуле, вашем супруге.

Зубы у Софи стучали, но она гордо ответила:

– Он лучший волшебник в Ингарии и вообще на свете. Было бы у него время – и он одолел бы того ифрита. И он хитрый, самовлюбленный и чванливый, как павлин, и его невозможно заставить сделать что бы то ни было…

– Правда? – спросил Абдулла. – Как странно, что вы, прекраснейшая из прелестниц, с такой гордостью оглашаете перечень столь неприятных пороков…