Возгарка II
Шрифт:
Кто бы видел эти глаза! Какое бешенство! Какой огонь! Даже смешно, как легко вывести этот цветочек из равновесия, стоит намекнуть на похабщину в отношении Аннушки.
— Но взглядом вы только зачаровываете? — Ярочка всё же взяла себя в руки. Учится, молодец. — Внушаете всякое, как мне в лесу? Чтобы проникнуть в мозг незаражённого человека, вам нужно касаться его головы?
Я сдержанно кивнул.
Рассказывать, что наиболее могущественные вампиры способны воздействовать разом на целую толпу, гулять по чужим сновидениям или призывать на расстоянии жертв, которых даже не видели, пока не стал, чтобы
— Так, подожди, впереди мель. Эй, Радек, ты заснул на посту? — я поднял голову к матросу на марсе.
— Кэп, но у меня же нет твоего зрения! — возмутился блондин, спускаясь.
— Демир, лево руля, поворот оверштаг! Грот-гика-шкоты стянуть!
Судно тронулось к ветру, и я раздёрнул кливер-шкоты, не дожидаясь прохиндея.
Через пару минут манёвры завершились. Шхуна пересекла носом линию ветра и увалилась до нужного курса, а обойдя опасность, вернулась к прежнему. Отчитав Радека и обрадовав его новым дежурством по швабре, я направился к оставленному ребёнку.
Ярочка успела позабросить работу и вглядывалась в темные ночные воды, но ничего не могла рассмотреть. Печально выдохнула и воззрилась на меня:
— Я ведь не смогу видеть в темноте, как вы?
— Ты для этого ещё слишком живая, — пошутил я, но девчонка не оценила чёрненькой шутки.
Вспомнила про надкусанный бутерброд в руках и вгрызлась в него, уходя в размышления о своей судьбе-кручинушке. Как будто я действительно испоганил ей жизнь, а не подарил бессмертие! Ещё и душа её, оказывается, проклята.
— А как вы стали вампиром? — закончила она грустные думушки.
— Со мной не было таких приключений, как с тобой, — вдаваться в подробности я не собирался, так что изложил максимально кратко: — Я родился в благородной семье и с детства знал, что получу бессмертие. Меня напоили кровью, когда я был младше тебя. С возрастом я полюбил море, оно же меня и погубило.
— Вы утонули? — ужаснулась девчонка.
— Да, в кораблекрушении.
Она помолчала, опираясь на планширь и глядя на воду.
— Но всё равно продолжаете плавать?
— Любовь — злая штука, — усмехнулся я. — Но сейчас меня утопить уже не получится.
Доедая бутерброд, Ярочка заметила, как с неба сорвалась звёздочка. Сразу же зажмурилась, загадывая желание.
— Нет, не сбудется, — гаденько сообщил я.
— А вы постарайтесь, — огрызнулась рыжая.
Затем звезды начали сыпаться, как ягоды из лукошка. Ярка обалдело смотрела на небо и не могла подобрать отвисшую челюсть. Я раздвинул колена подзорной трубы, сунул девчонке и направил — знал, что пригодится. Её наполнил чистый, неподдельный восторг. Улыбка заиграла до ушей, а глазки, то и дело отвлекавшиеся от окуляра, заблестели.
Я тоже улыбнулся. Детские эмоции — живые и яркие — утешали мою боль.
— Какая красота… — выдохнула она шёпотом.
— Ты раньше не видела метеорных потоков? — я поднял рассечённую бровь. — Они же несколько раз в год случаются, летом просто самый зрелищный.
Она помотала головой и с увлечением спросила:
— А правда, что когда рождается человек, на небе зажигается звезда? Я слышала такое от некоторых гостей. Дескать,
— Яра, будь это правдой, звёзды сыпались бы с небес нескончаемым потоком, ведь кто-то умирает чаще, чем ты можешь щёлкать пальцами. Не забивай голову всякой ерундой. И метеоры — даже не звёзды, это куски льда, пыль и камни, сгорающие от трения о воздух.
— А откуда в небе камни? — удивилась девчонка.
Не сдержав лёгкой улыбки, я опёрся на фальшборт.
Пожалуй, рассказывать про кометы и оставляемые ими пылевые хвосты рановато. Девчонка ведь даже в школу не ходила. Чему её могли научить добрые родичи и посетители трактира? Наверняка для неё земля плоская и стоит на трёх китах, черепахе или на бычьих рогах — давно не перечитывал Елеазара Юджа, уже не помню, какой вариант популярен в этих краях. Но Ярка ещё маленькая, с пластичной психикой и довольно смышлёная, есть время её обучить.
— Ярочка, когда будем в Эбербурге, напомни сводить тебя в городскую библиотеку.
— Зачем?
— Глобус тебе покажу. Ты знаешь, как называется эта туманная полоса через всё небо? — я сделал дугу пальцем.
Она помотала головой, но сразу заметила, что часть звёзд действительно собрана туманной дымкой в рыхлую полосу, будто коромысло через небосвод.
— Мост Богини, — сообщил я. — Существуют и другие поверья о звёздах. Например, мне в детстве рассказывали, что души умерших покидают тела светящимися огоньками и поднимаются к небесам. Те из них, кого Калиха принимает в свой чертог, находят эту дорогу и устремляются по ней на запад, где у самого горизонта отверзаются врата загробного мира, запирающиеся с рассветом. Другие не могут найти этот мост и вечно бродят неприкаянными в ночных небесах. Ты слышала эту легенду?
Девочка помотала головой.
— Да и не беда, это ведь не каноничное верование. Согласно догмату, Калиха собирает души своих верных слуг без всяких врат, а неугодных низвергает в пропасть, где нет даже ночного мрака, а лишь пустота без жизни и смерти.
— Это я слышала, — кивнула она.
— И какая же между ними разница? — я приподнял бровь.
Ярочка задумалась и выдала на удивление внятное мнение:
— Ну, в первой истории нет пропасти, значит, нет таких страданий для отверженных. Она мне больше нравится. Хотя попасть в чертоги богини — это ведь хорошо только для вампиров, остальные и там будут вам прислуживать, пусть и получат, таким образом, вечную жизнь. Потому лучше спрятать душу скончавшегося родственника в куколку и оставить в семье, чем отпустить на тот свет.
— Хорошо, молодец, — кивнул я. — У тебя неплохие задатки для логического мышления. На самом деле между ними нет разницы.
Девчонка непонимающе моргнула.
— Оба верования не имеют под собой доказательной почвы. И первое, и второе — просто выдумки человеческого ума. Разница лишь в том, что второе принято за истину и его нельзя оспаривать, а первое вместо надоевших сказок рассказывают гувернёры перед сном своим малолетним воспитанникам. Ты понимаешь, о чём я?
Ярочка покусала губу, но смущённо опустила рыжие ресницы и покачала головой.