Вождь и призрак
Шрифт:
— Садитесь, — предложил Уэлби. — Не хотите ли кофе? Или чего-нибудь покрепче?
Харрингтон выбрал стул с жесткой спинкой, стоявший возле стола, накрытого толстым стеклом; Уэлби волей-неволей вынужден был усесться на другой стул, так что они оказались лицом к лицу. Словно на допросе.
— Нет, благодарю, — дружелюбно откликнулся Харрингтон. — Солнце только взошло. До двенадцати я не пью… так сказать, пока не настанет мой час… Ваш час, кстати, уже настал…
Харрингтон выдержал паузу, глядя, как Уэлби медленно опускается на стул напротив него. В его словах было
— Вылет из Гелиотропина в полдень, — небрежно продолжал Харрингтон. — Самолет отправляется в Лидду. Я договорился с янки. Я вас туда подвезу и покажу вам, куда идти. Все остальное зависит от вас. По «легенде» вы мой приятель, вам дали отпуск по состоянию здоровья. Вы переутомились, работая сверхурочно. Вы и в самом деле выглядите неважно. Вас угнетает… ну, я имею в виду бремя ответственности?
— Я справлюсь. А в чем состоит моя работа? Янки ведь такие общительные…
— Вы — администратор, — быстро ответил Харрингтон. — Занимаетесь общими вопросами. Это объяснит все. Вам главное — добраться до места. Никто вами не заинтересуется. Когда я пришел, вы были в холле?
«Да, дьявольская техника… — подумал Уэлби. — Как раз когда ты думаешь, что он от тебя отстал, Харрингтон снова набрасывается на тебя, словно овод. Может, стоит выйти из себя? Нет, пожалуй, не нужно».
Уэлби потянулся и подавил зевок.
— Мы что, будем тут сидеть до полудня? — поинтересовался он.
— Вы — да, черт побери! После нашей вчерашней встречи я сбился с ног, улаживая все трудности. Мой главный информатор связывает похищение трех автоматов «стен» и тридцати обойм со склада в Тель-эль-эль-Киберес готовящимся покушением на Линдсея…
Уэлби вздрогнул. Он решил себе это позволить. Собеседник не сводил глаз с его лица. Лицо же и голос Харрингтона стали абсолютно бесстрастными, непроницаемыми.
— Где этот Тель-эль-эль-Кибер— спросил Уэлби.
— Хороший вопрос. Это британский армейский склад. Он находится здесь, в Египте, на полпути между Каиром и Измаильский, на канале.
— Но тогда они, очевидно, по-прежнему думают, что он прилетит сюда. Если, конечно, ваш информатор не заблуждается. Извините, но мне это кажется не совсем правдоподобным.
— Мой информатор — разумеется, тайный — никогда не ошибался. — Харрингтон внимательно поглядел на Уэлби, который подергал болтающуюся пуговицу на своей манжете. Уэлби никогда не отличался аккуратностью в одежде. И опять Тим промолчал, не пожелав прыгнуть в манящую бездну.
— Я думал, вы зададите мне один вопрос, он напрашивается сам собой, и любой человек на вашем месте не преминул бы его задать, — заметил Харрингтон.
Давление усиливалось. Харрингтон потихоньку отбрасывал свою небрежно-фамильярную манеру. Он откровенно пытался выбить Уэлби из колеи. И все же лезть в бутылку сейчас было бы опрометчиво.
— Какой вопрос? —
— Кто попытается посягнуть на жизнь Линдсея…
— Да немцы, кто ж еще?! — Уэлби, казалось, удивился неожиданному повороту разговора. — Если, конечно, это не пустые сплетни. Надеюсь, мне позволяется иметь свое мнение?
— Имейте что хотите, но это не немцы. А мой информатор надежнее некуда. Учтите это, и пойдем дальше. Так вот, ходят слухи, что воспрепятствовать Линдсею добраться до дома в интересах русских.
Американский самолет вылетел из Гелиотропина ровно в полдень. Харрингтон стоял, прикрыв глаза ладонью от слепящего солнца, и глядел вслед аэроплану, который исчезал в направлении Иная, оставляя за собой в небе грязный след.
Из здания за спиной Харрингтона вышел Карсон, он был в темных очках. Неторопливой, уверенной поступью он приблизился к Харрингтону. На несколько секунд воцарилось напряженное молчание.
— О чем вы думаете? — спросил Карсон.
Он снял очки, сложил их и спрятал в портфель. Движения его были четкими и аккуратными.
— Готов поклясться, тут что-то нечисто, — ответил Харрингтон.
— Докажите.
— Не могу. Вы знаете человека, который курит дешевые сигары? Они воняют, как верблюжье дерьмо.
— Нет, не знаю. А что?
— От Уэлби, когда я с ним встретился в «Шеферде», исходил именно такой запах. Он быстро выветривается… а пристает только если стоишь близко… повторяю, близко к курящему! Однако Уэлби уверял, что ни с кем не общался. И потом он мастерски уклоняется от наводящих вопросов…
— Ничего удивительного. Вспомните, откуда он явился.
Они стояли на полуденном пекле, почти не обращая внимания на солнце. Они давно привыкли к нему. Теперь здесь, в Египте, была тихая заводь, и оба мужчины это знали. Война отступила далеко, очень далеко. Это было как отлив, однако они понимали, что на сей раз волны не нахлынут вновь.
Однако тоненькие нити опасности все еще связывали их с Балканами. И с Грецией. И с Югославией. Харрингтон и Карсон не торопились уходить с аэродрома, потому что там можно было спокойно поговорить с глазу на глаз.
— У меня какое-то странное чувство, — сказал Харрингтон. — Я почти уверен, что у нас в руках здесь что-то очень важное. Я имею в виду полковника авиации Линдсея. Мы обязаны доставить его живым. Я ужасно боюсь…
Это было так непохоже на Харрингтона, что Карсон удивленно воззрился на него. Харрингтон по-прежнему смотрел в ту сторону, где исчез самолет… Казалось, он отдал бы руку, чтобы оказаться на его борту.
— С кем вы связывались в Иерусалиме? — спросил Карсон.
— С сержантом Шерри Мальчуганом, из палестинской полиции. Он встретит Стендиста в Лидде, подойдет прямо к самолету. Вы помните Мальчугана?
— Да, это крепкий орешек. Такой своей собственной бабушке — и той не поверит. Но почему вы связались не с армией, а с полицией? — удивился Карсон.
— Аллигатор прекрасно чует всякие интриги, он привык разбираться со всякими мерзавцами.
— Вы считаете это веским основанием?