Вожделенное отечество
Шрифт:
До войны отец Алипий был художником. В монастыре он расписал фресками внешние стены собора.
Приезжала к нему Фурцева.
Отец Алипий принимал посетителей, стоя на балконе второго этажа своих апартаментов. Он и для министра культуры не сделал исключения.
Спустилась Фурцева от ворот, задрала голову на балкон и стала увещевать:
— Игорь Вениаминович! Вы ведь талантливый художник. Стоит ли губить себя в монастыре?
Возвращайтесь в Москву, мы вам мастерскую дадим, устроим выставку в Манеже.
— Екатерина Алексеевна! — (Или
Фурцева подхватила свои длинные юбки и, вместе со свитой, опрометью кинулась по дорожке вверх, вон из монастыря — к чёрной "Волге". Больше она его в столицу не приглашала.
У ЦАРСКИХ ВРАТ
Алтарник Серёжа был чёрный, страшный, высокого роста, лет ему было за сорок, и он отличался необычайной кротостью и добротой, напоминая тропарь "благоразумному разбойнику в рай путесотворил еси вход .
Отец Светоний словно и создан был старцем: маленький, лысый, опушённый несоразмерно большой белой бородой.
Отец Хрисанф производил зрелище величественное и даже подавляющее. Он уверял меня, что своей молитвой может вызвать дождь. Чувствовал себя колдуном.
Отец Валиил, обвыкнув в церковном быту, приобрёл новую, православную вальяжность, позабросив и француженок, и стихи.
КОПЫТЦЕ
Мы с сестрой сидели на брёвнышках возле храма в погожий субботний день.
Отец Александр прищурился от солнца и раздумчиво произнёс:
— Сестрица Алёнушка и братец Иванушка... Разглядел книгу у меня на коленях и прибавил:
— Не читай, братец, "Георгия Фёдоровича" — козлёночком станешь!
ПУТЬ
Нельзя сказать, что философией заниматься достойно или праведно (как и математикой, или музыкой). Это неотвязное дело для тех, кто не может успокоиться никаким иным образом. Успокоиться в процессе — "своём" деле.
Вот почему занятие философией не имеет моральных оправданий, да и не нуждается в них. Философия — жестокое профессиональное дело. Нельзя сказать, что философ праведен. Он может быть на правильном пути к истине, может создать истинную систему, но истина не открывается ему, а светит издалека, как привлекательная цель. Цель, которую он стремится поразить, изловить.
В философии нет ни откровений, ни догматов, ни таинств. В ней попираются авторитеты или избираются по сердечной склонности. Это сфера чистого Логоса, мышления, как бы ни притягательны были созерцание, радость и любовь.
Метафизика избирает в мире чистые сущности, которые и суть её предмет. Происходит сведение и сокращение сущностей.
Предельная сущность — мир. Бога не видел никто никогда.
Христианство — соблазн для эллинов своей предметностью, конкретикой: Сын Божий родился от Девы, имя Его — Иисус, Он был плотником из Назарета. Мы вкушаем Его плоть и кровь. Не куда-нибудь, а именно к Нему мы придём по воскресении. Святые конкретны, они имеют имена.
Христианство конкретно, оно слишком конкретно: мой батюшка, мой храм, вот эта икона, эта свеча, эти деревья за оградой кладбища и этот дымок над костром привала паломников...
Надо жить так метафизически убедительно, чтобы истина этого бытия сняла своей очевидностью.
ОДНАЖДЫ
— Человек ли ты?
— Так, Господи.
— Страх держи в душе.
— Почему, Господи?
— Человек ли ты?
— Так, Господи.
— Страх держи в душе, человек.
— Не служишь ли врагу Моему?
— Нет, Господи.
— И впредь не служи.
— Суесловием не грешишь ли?
— Грешен, Господи.
— Иди и не греши больше.
— Не служишь ли также и маммоне?
— Грешен, Господи.
— Иди и больше не греши.
— Господи! Господи! Как жизнь прожить, исполненную смысла?
— Сердцем твоим и умой, всеми помышлениями твоими и делами служи Всевышнему, о малом же не помышляй. Ибо все в воле Его. Богу единому служи, как Я служу Отцу Моему. Ближних возлюби, как Я возлюбил возлюбленных Моих. О пище не заботься, о крове и одежде, ибо Дам тебе. Земную славу отринь, ибо во Мне истина и суть сущего, и смысл имеющего быть. Так живи, и спасён будешь, и путь обретёшь и жизнь вечную.
САМОЕ СТРАШНОЕ
Дети в одиночестве испытывают страх. В детстве всегда должен присутствовать взрослый человек.
Для взрослых в роли взрослого выступает Иисус Христос.
Ночь, когда мне приснилось, что Бога нет.
Ощущение непоправимого несчастья.
Пронзительно острый месяц глядел в окно, давила шею цепочка от креста. И было так невыносимо тяжело, словно мне душу отрезали.
ОТЕЦ
— А вы как живёте?
— Хорошо, батюшка, слава Богу. Работы вот только много.
— Работы много — это не беда. Плохо, когда грехов много.
— И грехов хватает, батюшка. Отец Александр ободряюще кивнул.
(пропуск)…зов
Я проснулся утром от звериной, тигриной масти страсти.
MEMORY
В печаль открытого окна Чёлном любви вплыла луна, И пальцы тонкие сплела, И липкий воском залила, И не оставила следа Печать росы в ночи стыда.