Вожделенный мужчина
Шрифт:
– Мартин? Это твой дядя?
Габриэль утвердительно кивнул.
– Почему ты порвал с ним отношения? – спросил Эдвард.
– Не имеет значения. Клементина предпочла жить с Мартином, и я ушел. Все эти годы мы страдали вдали друг от друга, – Габриэль вздохнул. – Прости меня за то, что я обманывал твою сестру, тебя и… самого себя.
Эдвард растерянно улыбнулся и примиряюще хлопнул Габриэля по плечу.
– Знаешь, с отцом я поговорю сам. Езжай домой и, прошу тебя, будь мягок с Доминик! Она любит тебя, и известие о том, что ты уходишь, причинит ей ужасную боль. – Он встал, отряхнул брюки и протянул руку Габриэлю,
Доминик прижала руки к мокрому от слез лицу. В голове у нее все отчаянно кружилось, и она едва удерживала равновесие, чтобы не упасть на пол. То, чего она больше всего боялась, наконец произошло, и теперь она чувствовала огромную пустоту в душе.
– Умоляю, Габриэль, не бросай меня! Я не смогу без тебя! Делай все, что хочешь… Можешь даже встречаться с этой женщиной, только не уходи!
– Доминик, – Габриэль повернулся к ней, – подумай, что ты говоришь!
Доминик подбежала к нему и судорожно обхватила за плечи.
– Я приму все, что захочешь, только не уходи, – бормотала она.
– Доминик! – Габриэль встряхнул ее, приводя в чувство. – Не унижайся. Мы не можем быть вместе. Понимаешь?
– Я хочу, чтобы вы оба умерли. Ни ты, ни твоя потаскуха не будете счастливы. – Ее подбородок дрожал от едва сдерживаемых рыданий, но она продолжала сбивчиво говорить, глядя в бледное лицо Габриэля: – Как ты можешь оставить меня?! Я потеряла твоего ребенка, и у меня вообще больше не может быть детей! Я – как пустой короб, и никому не нужна! Ты уходишь, потому что я не могу рожать? – глаза ее зажглись надеждой. – Но ты можешь иметь детей от кого угодно, только останься!
Она бросилась к нему и крепко обхватила за шею. Габриэль разжал ее цепкие объятия. Он посмотрел в лицо женщины, которую никогда не любил, но которой не хотел причинять боль.
– Я не могу остаться.
– Чем она лучше меня?! – выкрикнула Доминик. – Разве она может любить тебя больше, чем я? Нет в мире женщины, которая умела бы любить так, как я!
Она затряслась от рыданий, и Габриэль попытался обнять ее, но Доминик принялась бешено вырываться. Она била Габриэля по лицу, по плечам, стараясь вложить в свои удары столько силы, сколько у нее имелось. Что еще может сделать женщина, которую только что оставили ради другой? Доминик видела всю бесполезность своих метаний и ярости, но ее мучили обида и ярость. Кроме того, покоя ей не давал и страх перед будущим, потому что трудно представить себе жизнь без человека, являющегося смыслом твоей жизни.
– Ненавижу тебя! – кричала она. – Убирайся!
Габриэль подошел к лежавшему на кровати чемодану с вещами и взял его в руки. Он с болью посмотрел на красное от слез лицо Доминик, понимая, что никакие слова не смогут заставить ее принять эту ситуацию и смириться с ней. Доминик вдруг бросилась к Габриэлю и рухнула перед ним на колени.
– Прости меня, останься! Умоляю!..
Габриэль дотронулся до ее горячей щеки, провел пальцами по волосам. Он больше не сказал ни слова, потому что они были неуместны, просто вышел за дверь, закрыв за собой прошлое. Габриэль шел вперед, туда, куда звала его Клементина, но на душе у него было тяжело, и ветер грядущих перемен, порывами налетавший с небес, заставлял его тревожно зажмуриваться, гадая о том, что этот ветер ему принесет.
ГЛАВА 25
Клементина
– Габриэль, – Клементина ласково на него посмотрела, – ты любишь Нью-Йорк?
– Почему ты спрашиваешь?
Она подвинулась к нему ближе и заслонила собою солнце. Какой-то холодок пробежал по его пальцам, заставив Габриэля вздрогнуть от неожиданности, и он затряс руками.
– Муравей укусил? – засмеялась Клементина. – Ты не ответил на вопрос, – напомнила она.
– Я люблю Нью-Йорк.
– Настолько, что не смог бы жить в другом городе? – глаза ее светились весельем.
Габриэль не удивился этому вопросу – он был готов поспорить, что она уже давно думала об этом.
– И какую же страну ты выбрала? – лукаво спросил он.
– Как ты догадался, что я… Бразилию, – она взяла его руку в свои ладони и поцеловала.
– Бразилию? – рассмеялся он.
– Там всегда светит солнце и счастье страстно танцует самбу, – мечтательно проговорила она, глядя в небо. – Я хочу жить у моря, потому что люди должны жить у моря. Я хочу, чтобы там родился наш сын!
– Ты хочешь детей? – осторожно спросил он, помня, что прежде она весьма негативно высказывалась о младенцах.
Клементина кивнула и положила голову ему на плечо.
– Очень, – прошептала она.
– Жаль, что ты не сможешь быть миссис Хаксли, – произнес он, целуя ее в затылок.
– Зато я мисс Хаксли. Это почти одно и то же.
Внезапно ей захотелось плакать. Габриэль скоро получит развод, но, даже когда он станет свободным, они все равно не смогут пожениться, потому что Клементина никогда не решится доказывать в суде, что между ними нет родства – у нее просто не хватит на это мужества. Мартин давно не давал о себе знать, но если она поднимет тайную сторону их жизни, он не станет бездействовать. Это станет ударом для него, и он найдет любые способы, чтобы разрушить их с Габриэлем и без того хрупкое счастье.
Именно поэтому ей отчаянно хотелось уехать из страны, а лучшего места, чем Рио, просто не могло быть. Это станет началом новой жизни, где все будут считать их семейной парой.
– Ты давно виделась с Мартином? – спросил Габриэль, думая о том же, что и Клементина.
– Давно, – кивнула она, и незаметная улыбка тронула ее губы. – Соскучился по любимому дяде?
– Очень, – ответил Габриэль, но в глазах его не было веселья. – Меня беспокоит, что он так долго не объявлялся. Ведь вы с ним были очень близки, и я не понимаю причин его внезапного исчезновения.