Вождение за нос
Шрифт:
— И это ты называешь чаем? — спросила я, отхлебнув предложенного напитка.
— А чем не чай? Ты, вообще, сюда за чем пришла?
Я поняла — подполковник милиции Владимир Кирьянов не в духе. Но старым друзьям можно простить абсолютно все, а о таких мелочах, как чай, по вкусу больше напоминающий запаренную солому, и говорить нечего.
— Нужно кое-что быстренько проверить. — Я извлекла добытые улики из сумочки. — Все, что только можно снять с этих вот вещей.
Киря недовольно поморщил
— Ладно, как только смогу, так отправлю. Результаты не раньше вечера. Можешь даже не уговаривать, по-другому не получится.
Такой расклад меня вполне устраивал. Пусть результаты будут к вечеру, пока я могу заняться другими, не менее важными делами.
Сейчас мой повышенный интерес вызывали два персонажа — Игорь, жених дочери Гробовского, и курьер. Хоть Элеонора Наумовна и не сумела сказать точно, заходил ли курьер в кабинет ее мужа, я сделала предположение, что вполне мог.
Где его разыскивать, неизвестно, но, наверное, стоит нанести очередной визит в «Лавку древностей» и посмотреть на всю историю с другой стороны. Сумки, как выяснилось, были у всех, кто приходил к Витольду Модестовичу. При Самохине был дипломат, неизвестный явился со свертком и в длинном плаще, так что при желании спрятать статуэтку Мары ему тоже не составило бы большого труда.
Признаться, меня этот тип сильно смущал, потому как о нем ничего конкретного я не знала. Но делать нечего, не стоит придумывать недостающие звенья цепи, гораздо полезнее проработать тот материал, который уже имеется.
Сегодня я весь день кручусь по центру. Только в середине дня пробки достают ужасно, но хоть дороги сносные, не то что в Елшанке. Снова припарковавшись у «Лавки древностей», я нажала кнопку автосигнализации и открыла тяжелую дверь магазина.
Орест Николаевич, словно не веря своим глазам, уставился на меня сквозь пенсне. То ли он не мог себе представить, что один и тот же человек способен посещать его лавку столь часто, то ли принял меня за эффект «дежа вю». Оба варианта показались мне забавными, и, широко улыбнувшись, я поинтересовалась:
— Простите, пожалуйста, боюсь показаться навязчивой, но тем не менее не подскажете ли вы мне, где можно найти Данилу, помощника Гробовского.
— Если это вам действительно необходимо… Хотя я представить не могу, зачем именно…
Я перебила антиквара, готового пуститься в пространные размышления о том, чего ради я разыскиваю всяких помощников. Может быть, и к сожалению, но меня воспитывали не в пансионе благородных девиц, а посему я делаю так, как считаю нужным и обычно никогда не ошибаюсь в своих действиях.
— Это действительно необходимо, и, может быть, даже вы впоследствии окажетесь не менее заинтересованным лицом, — твердо сказала я.
— А вы умеете
Я машинально опустилась в то самое черное кресло, которое так привлекло мое внимание, когда я впервые появилась в этом скопище старых вещей, хранящих пыль веков и наверняка какие-нибудь кровавые тайны.
— Вот адрес, — протянул антиквар фирменный бланк лавки, выполненный на дорогой голубой бумаге с серебряным тиснением по краю. — А вы, я вижу, не смогли удержаться, чтобы не сесть в это кресло… Оно так вам подходит! Поверьте, я не лукавлю, это на самом деле так. Словно бы вещь обрела хозяина после долгой разлуки. Я вижу, что вы обладаете достаточной суммой денег, чтобы приобрести его. Но даже если бы у вас не нашлось ее сразу, я готов изменить всем правилам и отдать его вам в рассрочку.
— Своим правилам и привычкам никогда не стоит изменять, — ответила я, без сожаления покидая кресло и забирая протянутый мне листок.
Ехать на самом деле предстояло недалеко — Данила Клементов снимал квартиру на Соколовой. Район достаточно престижный, значит, того заработка, который парень имел, числясь учеником Гробовского, хватало не только на еду, одежду, развлечения и прочие нужды молодежи, но и на то, чтобы не жить вместе с ближайшими родственниками.
«Да, это, конечно, не дом Гробовских, но вполне приличное жилье», — подумала я, поднимаясь по лестнице, — подъезд оказался достаточно чистым.
Позвонив в дверь, я даже не надеялась увидеть перед собой искомую личность — это было бы слишком просто. А может, я слишком уверовала в то, что виновен Самохин? К шестому чувству никакого отношения сие не имело.
— Здравствуйте, мне нужно увидеться с Данилой, — объяснила я старушке, смотрящей на меня сквозь стекла очков. На вид ей было за семьдесят, но накрашенные розовой помадой губы и подведенные веки сбрасывали с ее возраста чуть ли не с десяток лет.
— Проходите, — сказала она, пошире открывая дверь. — Только его сейчас нет. А вы кто ему будете?
— Знакомая, — стандартно ответила я, надеясь, что больше вопросов не последует. Однако, как оказалось, я чудовищно заблуждалась — такой бедной старушенции впору самой заниматься частным сыском.
— Много таких знакомых ходит, и вчера вот была… Знакомая. У нее ножки, как у беременной кошки, и все туда же! — Старушка залилась высоким чистым смехом так, что я и сама едва сдержалась. — А ты подожди его. Он придет скоро, а мы пока в картишки перекинемся. В подкидного. Я ух как играю, потому что хорошие люди никогда не проигрывают. Нина Сергеевна меня зовут.