Вожди в законе

Фельштинский Юрий Георгиевич

Можно считать, что это было второе поражение Бедного в квартирном вопросе. Первое он потерпел в 1920 году — от Троцкого. И поскольку очевидно, что отказав Бедному в его требовании председатель РВС республики, занимавший пять комнат в Кавалерском корпусе, нажил себе еще одного совсем не безобидного врага, приведем выдержки из этого любопытного документа:

"Дорогой Лев Давидович!

Препровождаю Вам 5 моих листовок и 1 книжечку, изданные на Западном фронте […] В пятницу снова уезжаю для агитации — "До Советской Варшавы!", если не последует иных указаний […].

Что касается не разъездной, а оседлой работы, то я предвижу, что, проработав минувшую зиму

самое большое в половину своей мощности, скоро я сойду на одну треть… У меня нет рабочего кабинета. Я — писатель, работающий на ночном горшке. Справа у письменного стола — две кровати — семейная и детская. У меня 2 комнаты с третьей — полусартиром.

Естественно, что Кремлевское домоуправление — по своему заявлению — сочло необходимым дать мне соседнюю с отдельным ходом комнату (щ 6 белого коридора) для рабочего кабинета. Ордер был написан, но [член Президиума ВЦИК] Лутовинов его зачеркнул, а [секретарь Президиума ВЦИК] Енукидзе исправить такое свинство отказался […].

Не поставить Вас в известность об этом я не мог. Моисей как-то ударил по скале палкой и из скалы брызнула живая вода. Вы меня осенью и зимой ударите партийной палкой десять раз, и ни черта из меня не брызнет. Или брызнет вода, а нужны боевые стихи.

Рядом со мной живут Петропавловские [семья комиссара Кремлевских военных курсов], […] а дальше за ними — т. Никитин [зав. финансовым отделом ВЦИК] […] Я предлагал: дать мне соседнюю комнату (щ 6) Петропавловских, а им отрезать комнату от Никитина.

Казалось бы, просто. И необходимо. Для дела. И Кремлевское домоуправление в таком смысле и составило ордер, отмененный Лутовиновым. Теперь я упираюсь в милейшего Енукидзе, который рассуждает как ишак […].

Хоть для очистки совести: знайте, дескать, дорогие товарищи, что после этого можно с меня спрашивать?

Уважающий и любящий Вас Демьян Бедный.

Приложения: 1) Листовки 2) План вышеперечисленных квартир"(14).

После переезда правительства в Москву в начале 1918 года в Кремле жило все советское руководство. Иногда к Бедному заходил Ленин. Иногда Сталин. Дружил Бедный и с секретарем ЦК Стасовой, бывал в секретариате, по ее словам, чуть ли не ежедневно. Для разъездов по фронтам гражданской войны в агитационных целях Бедному был выделен личный вагон первого класса (раньше принадлежавший одному из великих князей), который подцеплялся к поездам. Кажется, Бедный стал единственным писателем, удостоенным такой чести (причем вагон оставался в собственности Бедного чуть ли не до 30-х годов). Наградам Бедного не было конца. С 1922 года первым из советских писателей Бедный стал депутатом Моссовета. В Пензенской области его именем назвали город Беднодемьянск. В Одессой губернии — Демьянобедновскую волость. По Волге пустили пароход "Демьян Бедный". В пожизненное пользование Бедный получил дачу в Мамонтовке. К личной даче прибавилась еще и государственная. К личной машине с личным шофером — еще и казенная с казенным шофером.

Может быть самой большой наградой писателя следует считать его контракт с Госиздатом на издание полного собрания сочинений. Контракт был подписан, видимо, в конце 1922 года. Первый том вышел в 1925 году. До 1934 года, когда Бедный впал в немилость Сталина, успело выйти 19 томов, охвативших произведения до февраля 1932 г. В августе 1934 года, выступая на съезде писателей, Бедный говорил о двадцати томах своего собрания сочинений, еще не зная, что 20-й том опубликован не будет.

Печатался Бедный в основном в "Правде". Насколько политизированным было творчество Бедного, следует из стихотворения "В защиту басни", написанного

им в 1936 году, после того, как летом 1935 года Сталин амнистировал Бедного и пригласил его к себе на дачу, самолично за ним заехав; после того, как Новый 1936 год Бедный также встречал на даче Сталина:

И можно ли забыть, чьим гением она

Была тогда оценена?

Чтоб я не бил по дичи мелкой,

А бил по зубрам бы, бродившим по лесам,

И по свирепым царским псам,

Моею басенной пристрелкой

Руководил нередко Ленин сам

Он — издали, а Сталин — был он рядом,

Когда ковалась им и "Правда" и "Звезда",

Когда окинувши твердыни вражьи взглядом,

Он мне указывал: "Не худо бы сюда

Ударить басенным снарядом!"

Отдав должное Ленину, Бедный все-таки указал, что Ленин был далеко, а Сталин — близко. Понятно, что именно близкий Сталин и руководил творчеством Бедного (когда и если это творчество требовало руководства). 17 октября 1921 года Бедный дарит Ленину только что вышедшую свою стихотворную повесть "Царь Андрон"(15), законченную 20 мая 1921 года. Вот как анализирует это произведение специалист по творчеству Деньяна Бедного Н. В. Гамалий:

"В […] повести, Царь Андрон'' рассказывается, как крестьяне свергли Советы, выгнали из Москвы и Петрограда большевиков. И сейчас же в стране возрождаются буржуазные партии. Возвращаются из-за границы старые царские чиновники, заводчики, банкиры и помещики. Не доверяет им крестьянский царь, но чтобы идти против них, надо призывать рабочую рать, а этого Андрон не хочет. Постепенно он становится марионеткой в руках своих и международных капиталистов […]. Народ вновь в кабале. […] Революционно настроенные трудящиеся во главе с большевиками ломают режим Андрона. Советская власть восстанавливается, а Андрон, переодевшись в сермягу, с позором бежит из дворца"(16).

Как когда-то бежал Керенский. Так Бедный протестовал против введения НЭПа, намекая Ленину, что тот превращается в царя Андрона. А поскольку Бедный протестовал лишь при Ленине и не протестовал при Сталине, следует заключить, что он был не столько искренним коммунистом, сколько послушным пером будущего генсека. В свете всего вышесказанного и нужно рассматривать басню Бедного "Не для чего иного", опубликованную в "Правде" 24 декабря:

Кузнец, Вавила Аникеев,

Зайдя в лакейскую и увидавши в ней

Навзрыд рыдающих лакеев:

"Ну, ж ваша барыня — с прислугой лютый змей!

— Сказал сочувственно Вавила,

— Побила морды вам?.. Расчет вам объявила?.."

"Побила?.. Пальчиком ей шевельнуть невмочь…

Едва не померла она об эту ночь…"

— Вавиле горестно лакеи отвечали.

"Так вот с какой ревете вы печали!"

"С та-ко-о-й!.. Позвали мы врача…

Предвестья у нее нашел паралича:

Слышь, ходит под себя. Вот третьи сутки кряду

Поочередно мы дежурим у нее:

Простынку ль подвернуть, подать ли ей питье"…

"Питье… — вздохнул кузнец, — часик бы… тас…

Мне подежурить тож… Я б дал ей, стерьве, яду!"

В Европе с "желтыми" придется заключать

Нам сделку некую, прибавлю: не навечно

И не затем, конечно,

Чтоб с ними сообща их барыню лечить(17).

Для непосвященных это была басня о том, как пролетарий-кузнец, вполне в духе пролетарского сознания, предлагает отравить умирающую барыню-эксплуататоршу, в то время как несознательные лакеи, собравшиеся вокруг барыни, скорбят из-за очевидной и скорой ее смерти. Для посвященных это была басня о планируемом или по крайней мере обсуждаемом Сталиным отравлении больного Ленина.