Возле Тьмы. Чужой
Шрифт:
– Замри, убью!
И тут же, пережав воротником горло, потащил его за угол, подальше от улицы, туда, где нас не увидят, не отрывая ствола от его затылка: пусть все время чувствует.
И быстрее надо, быстрее, а то он в себя придет и как-нибудь мне все осложнит.
Втолкнул его в дыру в заборе, дал свалиться на траву, навалился на шею коленом, продолжая тихо и злобно шептать:
– Руки за спину! Руки за спину, или просто убью!
Он не боец, он как кролик, впал в ступор, трясется весь. Руки пришлось ему складывать самому, он как тряпичная кукла сейчас. Захватил обе кисти петлей заранее припасенного
– Buenos noches, pendejo.
В принципе получилось неплохо, надеюсь только, что мой натужный испанский акцент от местного мексиканского отличается не сильно. А мексиканцев в этих краях много, они здесь в помощь на фермы почем зря нанимались, да так и оседали тут. Впрочем, не столь важно, главное, чтобы акцент не был похож на русский, а остальное «клиент» сам додумает, когда будет со следователем общаться.
И не надо ему меня особо рассматривать, пусть вот лучше в дуло глоковского ствола смотрит. Там сорок пятый калибр, дыра большая, в светлый день так и патрон в патроннике разглядеть можно запросто.
– Надо поговорить, – перешел я на ломаный английский. – Будем говорить?
Липперс вопрос как-то мимо ушей пропустил, разглядывая направленный ему в переносицу пистолет, так что пришлось напомнить, заехав ему этим самым стволом в лоб. Не сильно, но чувствительно.
– Будем говорить?
– Да, да, будем говорить, – часто закивал он.
– Говорить будем тихо, кричать не надо, хорошо? – уточнил я. – Начнешь кричать – выстрелю тебе прямо сюда, – я коснулся дульным срезом его лба, – а потом уйду. И никто никогда меня не найдет, земля большая и пустая, понял? Понял?
– Да, я понял.
– Хорошо. Тогда говори, кем ты здесь работаешь.
Липперс не был героем, да и информация, которую он мне выдавал, его жизни точно не стоила. Окажись я на его месте, сам бы выкладывал все начистоту. Вот и он гнал как по писаному.
– Я представляю правительство в этом городе. Раньше было федеральное здание в столице штата, а теперь нас всего два человека, я и мой референт.
– Как зовут референта?
– Маргарет. Маргарет Райли. Она сейчас в Форт-Худе.
– Vale. Сколько сейчас в городе чужих?
– Чужих? – удивился он вопросу.
Пришлось ткнуть пистолетом еще раз.
– Чужих. Сколько их?
– Шесть… нет, семь, два дня назад еще один пришел. Семь. Пятеро мужчин, две женщины.
Ничего, старается.
– Когда их будете отсюда вывозить?
– Через пару недель, пока есть распоряжение держать
– Почему?
– Всех чужих будут перевозить в одно место вскоре, нет смысла их везти сейчас в Форт-Сэм, а потом еще куда-то.
– Зачем вам чужие? Только быстро отвечай, muy rapido! – вновь ткнул его пистолетом, вдавил ствол в лоб.
Я знаю, что он и так ответит, не стоит эта информация жизни, но надо, чтобы Липперс торопился, чтобы у него не оставалось времени на обдумывание, именно тогда, скорее всего, он вывалит всю правду.
– Сыворотка!
– Что сыворотка?
– Их кровь! Из нее делают сыворотку!
– Говори все с самого начала.
Так, что-то подобное я и подозревал. Сыворотка, кровь, все завязано на кровь, даже двери во Тьме открываются кровью.
– Возбудитель Суперкори все время мутирует, – зачастил он. – Я не врач, я не знаю все точно, только основное. Получить сыворотку на основе крови тех, у кого, как у нас, иммунитет, не получалось, сколько ни старались. Не знаю почему, мне так объяснили…
– Дальше, быстро!
– Потом появились чужие. Они не болеют Суперкорью, для них она как обычная корь, температура, сыпь, потом все проходит, никто не умирает. И инкубационный период не больше месяца, у многих всего неделя.
– Дальше!
– Из их крови получили и вакцину, и сыворотку. Все получили. Можно спасти того, кто уже болен Суперкорью. Можно прививать. Можно делать сыворотку для людей с Синдромом, и они будут нормальными, пока проходят курс уколов.
Вот так. Как все просто. И как все понятно.
– Почему вы держите чужих в тюрьме?
Липперс немного растерялся, даже плечами пожал, потом все же сказал:
– Отчасти для их безопасности. Сильны слухи, что сама Суперкорь пошла от чужих. Может, так оно и есть, никто не знает.
Не так. Я знаю. Потому что ни один чужой не мог оказаться здесь до того, пока этот мир не начал умирать. Но это мне известно, не им.
– Дальше.
– Они сдают кровь, в этом их работа. И… я не знаю, решено держать их под охраной.
Липперс, кажется, что-то то ли почувствовал, то ли заподозрил, потому что сразу же добавил:
– Они живут лучше, чем мы все! Им даже не надо работать: правительство платит им за сданную кровь, и очень много платит. Там, в Форт-Сэме, их держали сначала в большом медицинском центре, потом переселили в отдельный городок. А теперь перевозят на Флорида-Киз, знаешь, где это? Я ездил туда в отпуск с семьей, пока… пока все было хорошо, понимаешь? Биг-Пайн, Рэмрод и Литл-Торч Ки – все будет ресортом для чужих. Все дома, все пляжи, все, что там есть. Там хорошо жить, я бы сам там жил.
Я был когда-то на Ки-Уэст и проезжал через все эти острова. Именно проезжал, потому что от Майами через все эти острова тянется бесконечно длинный то ли мост, то ли хайвэй, прямо над морем. И если не по хайвэю, то попасть туда можно только самолетом или лодкой. И перечисленные острова от материка почти что самые дальние… только аэродрома на них нет, а есть он на Ки-Уэст как раз, а этого острова Липперс не упомянул.
– А Ки-Уэст?
– На Ки-Уэст военный форпост, медцентр и… все прочее. Им туда можно, – сразу оговорился он. – Это их город. Там магазины, там все есть. Просто им нельзя на материк, там не осталось ни единой лодки.