Шрифт:
Пирс Энтони. Возлюбивший зло
— Piers Anthony. For Love of Evil (1988) («Incarnations of Immortality» #6). Пер. — Т.Сальникова.
Изд. «Полярис», 1997 («Миры Пирса Энтони»).
OCR & spellcheck by HarryFan, 26 December 2001
1. ПЭРРИ
В дверь едва слышно постучали. Пэрри открыл.
Перед ним стояла девушка, по-детски сжавшаяся от смущения. Вокруг ее головы была повязана узкая ленточка, чтобы распущенные
— Я Джоли, — прошептала гостья, невольно прижав руки к груди.
Значит, пришла все-таки!
У Пэрри вдруг пересохло во рту. Он знал, что девушка придет, но до последней минуты сомневался, хотел, чтобы она пришла, и чего-то боялся… Теперь ему предстоит выдержать экзамен.
— Милости прошу, — произнес Пэрри, стараясь не выдать волнения.
Девушка взглянула на него, и ее личико плаксиво сморщилось.
— Пожалуйста, господин, отпустите меня, ну пожалуйста! Я ничего такого не сделала и никогда не говорила о вас дурного! У меня и в мыслях не было вас оскорбить, а если уж чем и оскорбила, простите великодушно! Умоляю, не заколдовывайте меня, пожалуйста! — Закрыв лицо руками, она разрыдалась.
Пэрри смутился:
— Но я вовсе не собираюсь тебя заколдовывать, Джоли! С чего ты взяла?
Сквозь пальцы сверкнули ее прекрасные глаза.
— Правда?
— Ну конечно! Я знаю, что ты не сделала мне ничего плохого. Я хочу лишь… — Пэрри не нашел нужных слов. — Я объясню, если ты зайдешь.
Ее слезы иссякли, но страх остался.
— Колдун сказал, что меня никто не обидит, — немного с вызовом бросила Джоли.
— Отец не солгал, — подтвердил Пэрри. — Мне нужно только поговорить с тобой. Входи, пожалуйста — в доме теплее.
Девушка колебалась. Налетевший ветер заставил ее зябко поежиться. Вероятно, она надела свое лучшее платье — впрочем, оно не отличалось чистотой и, если бы не обхватывающая талию веревка, висело бы на худенькой фигурке гостьи мешком. Такая одежда вряд ли защищала от осеннего холода…
— Вы приказываете мне, господин?
Пэрри поморщился:
— Я не господин, а ученик Колдуна, Джоли. К тому же ненамного старше тебя. И даже если бы мог, я не стал бы тебе приказывать. Мне просто хочется провести этот вечер в твоем обществе.
Ее лицо снова исказилось от страха.
— Умоляю, избавьте меня от этого! Для вас это пустяк, а для меня — целая жизнь!
Пэрри предвидел, что могут возникнуть трудности, однако как следует не задумывался над этим. Девушка же была твердо уверена: войдя в его дом, она обречена.
Что ж, можно отпустить ее — и тем самым потерять, быть может, свой единственный шанс, а заодно провалить первый серьезный экзамен. Неудачи никогда не вызывали у Колдуна сочувствия…
— Ну как мне убедить тебя в том, что я не желаю тебе зла?! — воскликнул Пэрри. — Клянусь, я и пальцем тебя не трону без твоего разрешения и ни за что не стану тебя принуждать.
— Сможете поклясться Девой Марией? — недоверчиво отозвалась девушка.
— Клянусь
Джоли подождала, не провалится ли юноша на месте за ложную клятву, однако с ним ничего не случилось. И все же ее одолевали сомнения.
— Заходи в дом, пока не замерзла, — предложил Пэрри. — У меня горит огонь.
Похоже, девушка дрожала не только от страха.
— Не забывайте, вы поклялись, — с беспокойством напомнила она.
— Девой Марией, — согласился Пэрри.
Тогда Джоли переступила порог и взглянула на камин. В нем действительно горел огонь, распространяя вокруг тепло. Пэрри сложил его так, как учил Колдун, чтобы очаг согревал комнату и поменьше дымил.
Протянув руки к огню, Джоли опустилась перед камином на колени. Теперь убожество ее одежды стало еще более очевидным — сквозь изношенную, местами с дырами ткань просвечивали тонкие руки. Но девушка ничего не замечала. Сейчас ей хотелось только одного — согреться.
Пэрри со скрипом захлопнул тяжелую дубовую дверь и запер ее от ветра на задвижку, однако откуда-то все равно тянуло холодом. Потом он не спеша прошел в кладовую, которая располагалась в нише одной из стен и отделялась от комнаты темной льняной шторой. Достав хлеб, чашку с маслом и банку ежевичного джема, юноша поставил все это на поднос, а затем добавил еще кувшин козьего молока, нож и две кружки. Пэрри внес поднос в комнату и разложил все на деревянном столе.
— Я как раз собирался перекусить, — беззаботно сообщил он.
Оторвав зачарованный взгляд от огня, Джоли обернулась. На секунду глаза их встретились, однако она тут же молча отвела свои.
— Иди же сюда, — произнес Пэрри, поднимая острый нож.
Взглянув на него, девушка пронзительно взвизгнула. Подпрыгнув, она бросилась к двери, и если бы та не оказалась заперта, выскочила бы на улицу.
— Постой! — крикнул Пэрри, роняя нож и устремляясь за ней. — Я только хотел…
Полагая, что попала в ловушку, Джоли бросила на него полный ужаса взгляд и тут же потеряла сознание.
Однако Пэрри вовремя успел удержать ее за плечи. Девушка не хитрила — ее тело обмякло, как у тряпичной куклы. Пэрри пришлось поднять ее на руки
— она и впрямь оказалась не тяжелее куклы.
Пэрри попытался усадить Джоли на табурет, однако у него ничего не получилось. Тогда он опустил бедняжку прямо на пол, прислонив к теплой каминной стене и подложив под спину подушки.
Через минуту Джоли пришла в себя и, открыв глаза, стала испуганно озираться по сторонам, как пойманная в силок птичка.
— Все в порядке, Джоли, — поспешил заверить ее Пэрри. — Ты упала в обморок, но с тобой ничего не случилось.
— Твой нож…
Так вот в чем дело! Он собирался резать хлеб, а девушка подумала невесть что… Теперь понятно, почему бедняжка едва не грохнулась в обморок.
— Я же дал клятву, — напомнил Пэрри, — что не причиню тебе вреда.
— Но ведь…
— Я просто хотел отрезать тебе хлеба.
— Но жертва…
— Я поклялся, — терпеливо повторил он, — Девой Марией. Неужели ты мне все еще не веришь?