Возлюбленная белого хищника
Шрифт:
— Надо было ехать на лифте, — сказал Рейг.
Не желая признавать свою ошибку, я мотнула головой и продолжила подъем.
Вид с лестницы открывался изумительный. С одной стороны лес, с другой — море, бирюзовой лентой тянувшееся вдоль горизонта.
Наверху нас встречала целая делегация. Вперед вышла женщина в белом брючном костюме, загорелая, с седыми волосами до плеч.
При виде меня незнакомка распахнула глаза.
— О, святые угодники, — ее ладонь метнулась ко рту.
Обескураженная такой реакцией, я обернулась
— Вылитая! О, господь бог, просто вылитая! Рико, ты это видишь? — она дернула за плечо бородатого бугая, на котором футболка и джинсы трещали по швам.
— И правда похожа, Мария, — согласился тот, прищурившись.
— Но как такое возможно? — почти простонала женщина, которую назвали Марией.
Это ведь она? Та, о ком упоминал Рейг в самолете? Глава клана Коста?
У ошиксов-перевертышей вожак стаи — самка. Поразительно.
— Мария, в чем дело? — дружелюбно, но немного нервно улыбнулся Рейг и притянул меня к себе, будто защищая. — Объяснишь?
— О, я лучше покажу. Но сначала — обед. Вы, наверное, голодны с дороги.
И вместе мы вошли в дом: мы с Рейгом, Мария с амбалом и еще две хорошенькие стройные девушки в летних платьях.
Я чувствовала, как пылают щеки от всеобщего внимания, ловила на себе пристальные взгляды и в конце концов засмущалась так, что не поднимала головы.
Через небольшой холл нас провели в столовую — комнату, где три стены из четырех были полностью стеклянными. Никакой мебели, кроме длинного деревянного стола и мягких стульев на тонких ножках. Обедать нам предложили с роскошным видом на море, подсвеченное солнцем.
Когда все заняли свои места, служанка в черном платье с белым передником вкатила в комнату дребезжащую тележку и принялась разливать по тарелкам суп — густой, нежного кремового цвета, с сыром, зеленым луком и королевскими креветками.
— Милая, — обратилась ко мне Мария, — расскажи, кто твои родители?
Ее взгляд гулял по моему лицу.
— Своих настоящих я не знаю, а о приемных говорить не хотела бы. Они не самые достойные люди.
— То есть… тебя удочерили? — Карие глаза моей собеседницы блеснули, она задышала чаще.
— Да, — ответила я с чувством нарастающей неловкости.
— Сколько тебе лет? — продолжился допрос.
— Двадцать.
— Двадцать! — воскликнула Мария с непонятным мне восторгом. — Все сходится.
— Что сходится? — вмешался в беседу Рейг.
— Рико, — повернулась она к амбалу в футболке. — Принеси альбом.
— Но, ба, может, сначала пообедаем?
— Принеси.
С недовольным вздохом бородатый Рико поднялся на ноги. Пока его не было, Мария ерзала на стуле от нетерпения, и это совсем не вязалось с ее солидным возрастом и статусом главы клана. Пытаясь меня подбодрить, Рейг незаметно поглаживал мое бедро под
Вернулась служанка со вторым блюдом, за ней вошел оборотень-бугай.
— Давай скорее сюда, — оживилась Мария и потянулась к альбому. Раскрыв его посередине, она ткнула пальцем в фотографию. Это был портрет. Молодая девушка с каштановыми волосами. Овал лица, разрез глаз, форма носа — я будто смотрела на свой старый снимок, которого не помнила. Рядом раздался изумленный вздох Рейга.
— Джэна, — Мария перелистнула страницу альбома. — А это мой сын, ее муж, Альрэд Коста.
Со следующего фото на меня смотрел усатый мужчина с лукавым прищуром. Жгучий красавец восточной внешности.
— Ваше невероятное сходство, то, что ты — ошикс, а я знаю всех ошиксов на этой земле, наводит на определенную мысль, — Мария покачала головой, будто собиралась сказать то, во что не могла поверить.
— Это мои родители?
— Но, ба, как? — сидящий напротив Рико вскочил на ноги, опрокинув бокал с вином в свою тарелку. — Как у Джэны и Альрэда мог оказаться ребенок, о котором никто не знал? Как их дочь попала в приют? Если, конечно, она их дочь, — и он уставился на меня с подозрением, словно я была аферисткой, которая явилась сюда всех одурачить.
А меня волновало только одно.
— Я могу их увидеть? — Внутри все трепетало, сжималось и скручивалось. — Где они сейчас?
Мария опустила взгляд. Девицы за столом неловко переглянулись. Рико потянулся к бутылке вина.
— Сожалею, мой сын с невесткой погибли.
Пальцы сжались в кулак, ногти впились в мякоть ладони. Я уже привыкла к мысли, что у меня нет родителей, но за те минуты, что листала старый альбом с фотографиями, успела невольно впустить в сердце надежду. И вот ее отняли.
Погибли.
Мои настоящие отец и мать.
У Альрэда на снимке был такой лихой вид, но при этом добрый, а Джэна… я просто не могла передать словами то, что чувствовала, когда смотрела на ее портрет. Они бы меня любили. Уверена. Мне всегда, сколько себя помню, не хватало родительской любви.
Смутившись, я украдкой вытерла повлажневшие глаза.
— Давно? Давно они…
— Джэна — родами, Альрэд — двумя месяцами раньше. Разбился на мотоцикле, — ответила Мария.
О боже, какая трагическая история!
Рейг поймал мою руку и сжал в своей.
— А что с ребенком? С ребенком, которого родила Джэна?
— Умер. Прожил всего пару дней и ушел, — отозвался Рико. — Мы его даже не видели. Джэна рожала в другой стране.
— Это была девочка, — Мария многозначительно кивнула. — Сердце просто остановилось. Мы приехали, а ее уже похоронили.
Повисла гнетущая тишина.
Прошло двадцать лет, а история, судя по скорбным лицам, до сих пор отзывалась в сердцах болью.
— Это был первенец Альрэда. Других детей у него нет. — Мария остро взглянула на меня. — Или есть.