Возлюбленная бессмертного. Метка убийцы Богов
Шрифт:
В целом, я много узнала о Богах, и самый главный вывод, который я сумела сделать — они не так уж сильно отличаются от нас, людей. Они обладают теми же достоинствами, недостатками, слабостями, что и люди, ими владеют те же желания. Да, элийцы могущественны, они обладают магическими способностями. Но, в конечном счете, они такие же, как мы.
На днях я прочитала роман, повествующий о запретной любви элийца и простой смертной. Героиня, добрая, нежная девушка, красивая и естественная, как цветок незабудки, продолжала поклоняться Богам, хоть никто из ее окружения этого больше и не делал.
Но народ Эл не принял этот необычный союз, и в итоге влюбленным пришлось бежать на край света, и они прожили вместе вечность и вероятно живы и по сей день — по крайней мере, так говорилось в романе (трудно сказать, как простая смертная смогла прожить столько лет, вероятно, влияние элийца, ее возлюбленного).
Конечно, это всего лишь история, сочиненная какой-то не в меру романтичной элийкой. И все равно, после того, как я ее прочитала, мои собственные романтические мечты расцвели пышным цветом, и унять их было выше моих сил. Я не сомневаюсь, если бы Кай полюбил меня, он бы смог бросить вызов обществу, наплевал на правила и традиции — он уже и так все это сделал, поселив меня в своем дворце. Если бы только полюбил…
Сама я уже не могла продолжать цепляться за мысль, что только начинаю влюбляться в Кая. О нет, я давно влюбилась в него, даже больше. Я по-настоящему полюбила его. И точно знаю, что это не пройдет. Мы столько времени провели вместе, разговаривая, споря, болтая и смеясь, подкалывая друг друга, рассказывая друг другу о своей жизни, о важных вещах и пустяках. И каждый такой день словно отрывал кусочек от моего сердца и передавал Каю до тех пор, пока все оно полностью не перекочевало к нему.
Его присутствие безумно волнует меня, я вся горю, я не сплю ночами, думая о нем, его темных глазах и насмешливой улыбке, о его словах, обращенных ко мне, и мечты заставляют мое сердце таять, кажется, оно просто не способно вместить столько нежности, благодарности, симпатии… любви!..
Кай умеет и вывести меня из себя, и взбесить, и взволновать, и заставить чувствовать нежность к нему — и все это одновременно! Я пытаюсь разгадать тайный смысл его слов, и будто даже вижу в его глазах какое-то ответное чувство… или я просто пытаюсь убедить себя в этом? Я собираю по крупицам все брошенные им намеки, все двусмысленные подколки и проявления заботы обо мне — и возвожу из них что-то вроде храма надежды на ответную любовь. И не мечтать я не могу. Это, и правда, выше моих сил.
Раз десять я порывалась признаться ему в любви, но каждый раз меня останавливали те же причины — нежелание демонстрировать уязвимость, страх быть отвергнутой и, самое главное — страх за нашу дружбу. Что, если я расскажу ему о своих чувствах, и это положит конец всем нашим разговорам и прогулкам, и играм в шахматы на террасе? Нет, я готова преодолеть свою гордость, и даже готова положить конец всем этим надеждам, расцветшим в моем сердце
Я не хочу, чтобы в наших отношениях что-то изменилось, только не в худшую сторону.
Только не так.
И все же недавно кое-что сделало мои колебания еще мучительнее и полностью лишило меня душевного покоя.
На днях, проходя из библиотеки на террасу, я услышала голоса за одной из приоткрытых дверей и остановилась послушать по своей старой привычке, усвоенной за годы службы горничной. Разговор вели Кайэль и его мама (ее зовут Латэя). Я не знала, что Кай уже вернулся во дворец — обычно по возвращении он сразу приходил ко мне, и мы находили какое-нибудь общее занятие.
Глава 9.2
Мне не составило труда понять, о чем шел разговор между ними:
– Ты же знаешь, что о тебе говорят?
– задала вопрос Латэя.
– Мне никогда не было дела до сплетен и слухов. И ты переставай сплетничать.
– Так это всего лишь сплетни? И ты не поселил в своем доме человеческую рабыню? Не проводишь с ней большую часть времени? Ты же в курсе, как все ее называют?
– Ее называют моей наложницей, -хмыкнул Кай.
– И тебе все равно? Но вы же с ней… не вместе?
– Нет, не вместе, -сдержанно ответил парень.
– Ну, так и отошли ее, хватит зазря позориться! Я говорила со старейшими, они, конечно, не пришли в восторг от твоего поступка, но все согласны, что в Элирии этой девушке нечего делать. И ты сам знаешь, почему отношения между элийцами и людьми не приветствуются.
– Не приветствуются, но и не запрещены. Да и нет между нами ничего.
– Я им так и сказала. Тем более ты должен ее отослать. Дай ей какое-нибудь задание, собирать травы для зелий, например, искать предметы, отмеченные человеческой энергией, что-нибудь такое. И отправь домой, отец уже заждался ее.
– Собирать травы и искать артефакты? Заставить ее на меня работать? Как-то это не особо человеколюбиво.
– Она перед тобой в долгу -фыркнула Латэя, -пусть поработает. И с каких пор ты таким гуманистом заделался?
– А с каких пор Боги стали совершенно равнодушны к людям и их страданиям?! Каждый день мы игнорируем сотни молитв, сотни просьб о помощи! Люди по-прежнему продолжают обращаться к нам, отчаявшиеся, страдающие, сломленные. Мы могли бы помочь им за секунду, но продолжаем сами связывать себе руки. Ты можешь слышать эти голоса, полные боли и отчаяния? Я не могу.
– Кай, мы же ничего не можем сделать для них. И не смогли бы, даже если бы законы не запрещали нам вмешиваться в их жизнь.
– Кому-то мы можем помочь.
– Ты уже сделал для этой девушки больше, чем должен был. Пусть живет своей жизнью. А насчет других людей… Мы вовсе не обязаны исполнять их желания и решать проблемы, пусть разбираются сами. Судьба поможет им всем.
– Мне бы твою веру, -хмыкнул Кай.
– Дорогой мой сын! Не переживай о том, чего не можешь изменить. Лучше подумай о том, что ты изменить можешь. Например, о своей репутации. Ты давно не устраивал приемов во дворце и друзей к себе не приглашал. И что они должны о тебе думать?