Возлюбленная из Ричмонд-Хилл
Шрифт:
– Ну, конечно, не будет, мама!
Мэри улыбнулась, весьма довольная своей дочерью. Сыновья Мэри обладали веселым нравом, но были слишком шумными и немного эгоистичными. А Франсис?.. Ну, пожалуй, характер Франсис еще не определился. Но может быть, другой такой девушки, как Мария, нет на всем белом свете.
В тот же день, только позже, Уолтер и Мэри беседовали о своей дочери.
– Она очаровательна, – заявила Мэри. – И такая красавица! У нее прелестные волосы, а глаза… какого они приятного оттенка! Прямо-таки лесной орех!.. И сложена она чудесно. Не девушка, а
– В тебе говорит любящая мать.
– Но разве я не права?
– У нее мой нос. А лучше бы был твой.
– Чепуха! Зато в ее лице сразу виден характер. Мне, например, очень нравятся носы с горбинкой. Она придает лицу Марии изюминку.
– По-моему, вы настроены превозносить свою дочь до небес, мадам.
– А вы назовите хоть один ее недостаток, сэр! Уолтер замялся, и Мэри торжествующе воскликнула:
– Видишь? Ты тоже не можешь! Ты гордишься ею точно так же, как и я.
– Что ж, должен признаться, я действительно очарован Марией. Она вернулась из Франции еще большей красавицей, чем была.
– Даже французский король пришел от нее в восторг.
– Ах, ты про засахаренные сливы?! Да он поступил бы точно так же с любым ребенком.
– Ничего подобного! Он увидел Марию, пришел от нее в восторг и решил сделать крошке подарок.
– Подарки такого человека меня вовсе не радуют. Даже если он и отнесся к Марии как к ребенку.
Мэри кивнула.
– Да, худо дело. Неудивительно, что французы недовольны своим королем. Мария уверяла меня, будто бы он никогда не ездит в Париж, потому что люди его страшно не любят. А вот к дофину и его молодой жене – она из Австрии – французы относятся по-другому… Ладно, наш король хотя бы ведет добропорядочную жизнь… правда, в последнее время ходят слухи о его неблагоразумном поведении… Представляешь, мне недавно рассказали, что до свадьбы он имел содержанку… какую-то квакершу! [2] И даже вроде бы сочетался с ней браком!
2
Квакеры – члены религиозной христианской общины, основанной в середине XVII века в Англии. Отвергают институт священников, церковного таинства.
– Все это сплетни, Мэри. Их не нужно слушать и уж том более – повторять.
– Ну, тогда у меня есть более приятная новость. Поговаривают, что король намерен проявлять терпимость к религиозным меньшинствам. В частности, к квакерам.
– Ты опять о квакерах…
– Но разве для нас это неважно? Если он будет снисходительнее к квакерам, то почему бы ему не проявить терпимость и по отношению к католикам? Я думаю, нам повезло с королем, при нем нам будет неплохо. Ах, Уолтер! Как же меня возмущает, что мы чуть ли не тайком собираемся на мессу и должны запирать дверь часовни!
Но Уолтер прекратил ее словоизлияния, вернув разговор в прежнее русло – к Марии.
– Нашей красавице-дочке уже семнадцать. Тебе не кажется, что уже пора подыскать ей мужа?
Мэри вздохнула.
– Да, ты, разумеется, прав, хотя я бы с удовольствием подержала ее возле себя, хотя бы самую малость…
– Что ж, пока никакой спешки нет, но ты же понимаешь, мы обязаны устроить ее брак, это наш долг. Мы не в состоянии дать за ней
– Ее приданое – это красота и обаяние, и разве вы не замечали, мистер Смит, что помимо сих природных достоинств у нее есть и прочие добродетели?
– Я не сомневаюсь, что ваша дочь – образец совершенства, мадам. Поэтому, хоть у нее и маленькое приданое, она наверняка удачно выйдет замуж.
– Но кого мы ей найдем здесь, в Брэмбридже?
– Согласен, из здешних женихов ее никто недостоин. А посему я хочу с тобой посоветоваться… давай-ка отправим ее в гости к твоему богатому брату в Ред-Райс. Я уверен, что он с радостью сделает все возможное для своей очаровательной племянницы.
Родители Марии оказались правы, говоря, что Генри Эррингтон с радостью примет очаровательную племянницу в своем особняке в Ред-Райсе. Он и так уже наслышался о красоте девушки, а, увидев ее, был просто потрясен.
Генри с удовольствием пригласил бы к себе богатых и достойных молодых людей… если бы таковые были у него на примете. Но в том-то все и дело! У него были богатые соседи, у которых имелись вполне достойные сыновья, но они были протестантами, а самым главным положительным качеством жениха родители Марии считали принадлежность к той же религии, которую исповедовали они.
Тем не менее Генри решил сделать все, что может, и пригласил в гости старинного друга Эдварда Уэлда, рассчитывая спросить у него совета. Когда-то Эдвард был женат на дочери лорда Пэтре, и хотя она, увы, уже отошла в мир иной, Эдвард время от времени наведывался поразвлечься в Лалвортский замок. Генри знал, что друг охотно поможет ему.
И вот когда Эдвард Уэлд приехал в Ред-Райс, Генри пригласил его в кабинет и вкратце изложил суть дела:
– Моя племянница – очаровательное создание, она получила редкое по нынешним временам образование и вдобавок прелестна и обаятельна. Я думаю, что найти ей подходящего мужа не составит труда, хотя приданого у нее толком нет.
– Сколько ей лет? – поинтересовался Эдвард Уэлд.
– Семнадцать.
– Совсем еще ребенок.
– Да, но у моей сестры есть вторая дочь, и Мэри хотела бы поскорее пристроить Марию. Скажи, милый друг, ты не мог бы мне в этом помочь?
– Да, конечно, я сделаю все, что в моих силах. А что ты предлагаешь?
– Может быть, ты пригласишь меня в Лалворт и включишь в число гостей мою племянницу?
– Что ж, это совсем нетрудно. Считай, что вы с племянницей уже приглашены.
– Мы с огромным удовольствием принимаем твое приглашение.
– Ты соглашаешься, даже не спросив у племянницы ее мнения?
– О, Мария – удивительно любезная девушка. Стоит мне только заикнуться, что я хочу поехать вместе с ней, как она с радостью выполнит мое желание.
– Ты так лестно о ней отзываешься, что мне теперь не терпится полюбоваться на это прелестное создание.
– Я люблю малышку всей душой, хотя узнал ее вообще-то совсем недавно… она долго жила в Париже, а перед отъездом во Францию была еще крошкой. Я даже не уверен, что мне на самом деле хочется выдать ее замуж. Я бы с большим удовольствием удочерил ее и оставил жить здесь.
– Ее родители наверняка не согласятся.
– Да, я тоже в этом не сомневаюсь. Ну, да ладно, пойдем в сад. Думаю, мы застанем Марию там.