Возлюбленная Калугина
Шрифт:
— Но ты ведь заставил её сделать аборт, я знаю.
— Я её не заставлял, Кира. Это был её выбор. Она была беременна не от меня.
— Какая поразительная уверенность, — процедила Кира, — ты ведь спал с ней.
— И что! У нас с Ликой были весьма свободные отношения без всяких обязательств. Думаешь, что она только со мной кувыркалась? Нет, Кира, у неё были и другие мужчины, но мне на это было наплевать. Я был уверен, что залетела она не от меня.
— Влад, я тебя совсем не понимаю.
— Потому что ты ни разу не пришла ко мне и
— А что я могла думать? Ты ведь хорошо знаком и с Жёстким и Булатова знал. Забрав от Соколовского, ты запугивал меня, силой удерживал рядом, дав понять, что будешь использовать меня для своих утех. А потом этот твой разговор с Ликой. Влад, ты даже не попытался понять меня.
— Но я ведь ни разу ничем не обидел тебя, Кира. Как ни странно, но в итоге именно из-за тебя неприятности были у меня, а не у тебя из-за меня. Если разобраться, то надо ещё посмотреть, кто кого обидел, — хмыкнул он.
— Я совершила ошибку, — она опустила голову.
— Хорошо, что ты понимаешь. Собственно я пришёл сюда, чтобы сказать тебе, что от своего ребёнка я не откажусь.
Она резко вскинула голову.
— Что это значит?
— А то и значит.
— Я его тебе не отдам.
— Мы ещё вернёмся к этому разговору, но сейчас не время. Собирайся.
— Куда?
— Пойдёшь со мной.
— Я не хочу.
— Почему? Настолько сильно боишься меня? Даю слово, что и пальцем не трону тебя.
— Я не желаю наблюдать за тем, как ты таскаешь в дом своих шлюх и на моих глазах развлекаешься с ними. Не хочу сталкиваться с ними и выдерживать их издёвки. — Прямо ответила она, видя, как удивлённо вверх взлетели его тёмные брови.
— А это здесь при чём? Моя личная жизнь тебя не обходит.
— Я просто не могу этого видеть и всё.
— Почему? — он приблизился и дотронулся пальцами до её подбородка, приподнимая его, вынуждая девушку смотреть в глаза.
— Потому что я люблю тебя, — произнесла решительно она, выдерживая его острый взгляд.
Он помолчал, не отводил от её глаз проницательного взгляда, но лицо его было мрачным. Кире показалось, что она и дышать перестала. Вот зачем призналась? Но лгать больше не хотела. Пусть знает правду.
— И когда же ты пришла к такому умозаключению, Кира? Интересно, когда ты полюбила меня? Не тогда ли, когда лгала мне, втираясь в доверие? Или тогда, когда отдалась мне, словно шлюха? Может тогда, когда я, как последний дурак просил тебя стать моей женщиной? А, может быть тогда, когда предавала меня, сливая информацию Жёсткому? Или тогда, когда сбежала со своим Богданом Светловым? Так когда же, Кира? — тихо спрашивал он, но голос
Кира молча смотрела на него, её глаза наполнились слезами, видеть такое презрение в глазах любимого мужчины было невыносимо, он определённо не верит ни единому её слову.
Влад отошёл от неё, отвернулся, провёл рукой по волосам и снова бросил на девушку свой тяжёлый взгляд.
— Я могу многое простить и понять, Кира, очень многое, но не предательство и ложь. Не стоит тебе лгать мне сейчас, говоря о любви, которой нет. Не унижайся и не опускайся в моих глазах ещё ниже, чем ты уже это сделала. Я этого не люблю.
— Зачем ты так?
— Как так? Я говорю то, что чувствую. Притворяться это по твоей части. Я же всегда был открыт перед тобой Кира.
— Я говорю правду.
Владислав отошёл от неё.
— Ты идёшь со мной?
— Нет, — девушка сжалась, вызвав на лице Влада горькую усмешку.
— Опять боишься меня, да?
— Нет.
— Я же вижу. Не думай, силой тащить к себе я не стану. Но до тех пор, пока у тебя есть кое что, что принадлежит мне, я от тебя не отстану, так и знай!
Он ушёл, хлопнув дверью, а Кира уронила голову на руки.
Влад спустился вниз, направившись сразу же на выход.
— Уже уходишь? А точнее — сбегаешь, брат, — услышал Влад слегка осуждающий голос Ярослава.
— Яр, у меня к тебе просьба.
— Ну?
— Позаботься о девушке, только нормально позаботься. Без выходок с подвалом, уяснил?
— А сам-то чего?
— Она не хочет со мной идти. Дело её. Родит и пусть валит на все стороны, только вот без ребёнка.
— И ты посмеешь отобрать у матери ребёнка? — услышал Влад у себя за спиной осуждающий голос Алисы, — никогда я в это не поверю. Слишком хорошо тебя знаю, чтобы знать, что на такое ты не способен.
Владислав повернулся к девушке лицом.
— Значит, Лисица, ты меня слишком плохо знаешь.
— Это ты сам себя плохо знаешь, Калугин.
— Алиса, не вмешивайся в то, что тебя не касается, ладно?
— Влад, полегче, не смей хамить моей жене, понял? — процедил Ярослав.
— Влад, ты должен помириться с Кирой, — упрямо протянула Алиса, — девушка совершила ошибку, но ты должен понять и простить её.
— Я ей больше ничего не должен, Алиса.
— Ты обижен и зол, я понимаю, — она взяла его за руку, — но не позволяй этим чувствам руководить твоим разумом, Влад. Каждый из нас способен разозлиться — это совсем несложно, но разозлиться на того, на кого нужно, и настолько, насколько нужно, и тогда, когда нужно, и по той причине, по которой нужно, и так, как нужно, — на это не каждый способен. Просто надо понимать, когда заканчивается очередной этап твоей жизни. Замыкается круг, закрывается дверь, завершается глава — не важно, как ты это назовёшь, важно оставить в прошлом то, что уже принадлежит прошлому.