Возлюбленная Калугина

Шо Ольга

— Выпей и успокойся, Влад, иначе из этого дома я тебя не выпущу. Мне не нравится твоё состояние.

— Я не стану употреблять это пойло, Яр, тем более сейчас. Убери.

Ярослав убрал и сел рядом с Владом.

— Влад, не дури, Камиль специально расставил тебе ловушку, не поддавайся.

— У него есть сила, Яр, я не могу не признать этого. Он сможет мне помочь.

— А потом отрабатывать готов, Влад? Да Камиль тебя морально уничтожит, Калугин.

— Зато Кира и наш ребёнок будут целы.

— Влад, я не позволю

тебе принять сторону Булатова, это ошибка. Большая ошибка. Он именно этого и добивается, как ты не понимаешь?

— Что тогда?

— Посмотри на меня! — процедил Яр, дёрнув его за плечи, вынуждая поднять голову. Влад устремил взгляд в чёрные глаза Ярослава.

— Калугин, в каждом человеке идёт борьба, очень похожая на сражение двух львов. Один лев олицетворяет собой зло: зависть, ревность, сожаление, эгоизм, амбиции, ложь. Другой лев олицетворяет добро: мир, любовь, надежду, истину, доброту и верность.

— И кто же из этих львов в итоге побеждает, Яр?

— Всегда побеждает тот лев, которого кормишь ты!

— Яр!

— Я не закончил, Калугин. Если ты примешь сторону Булатова, то ты действительно не понимаешь, чем это обернётся для тебя? Полагаешь, что будет обратная дорога?

Владислав замолчал, знал, что Яр прав.

— Ладно, но где искать Киру. Я уже не знаю.

— Артур где? — спросил Яр.

— В клубе.

— Зови Артура, Стёпу и Андрея, Влад. Я же у себя найду надёжных парней. Уверен, что ты что-то упустил. Не мог Жёсткий взять и испариться. Кроме того, я уверен, что Булатов знает, где находится Жёсткий. Узнал он, узнаем и мы.

— У меня нет времени, Яр, как ты не понимаешь. — Калугин дёрнулся, но Яр одним твёрдым движением руки вернул его на место.

— А ну-ка сядь! Влад, успокойся, — процедил Яр, которому совсем не нравилось то эмоциональное состояние в котором сейчас пребывал Калугин. Это было так не свойственно для Владислава, который всегда умел держать себя в руках.

Глава 29

Киру подвели к кровати и посадили. Девушка с ненавистью смотрела на Владимира Жёсткого и не шевелилась. За одну руку её удерживал один мужчина, а за другую — второй. Вырваться из этого ада она не могла, необходимо было действовать хитростью, что-то придумать, сделать или сказать, чтобы они оставили её в покое, хоть на время, чтобы она дальше могла всё обдумать.

— Угомонилась наконец-то, — произнёс Жёстков, — позволь доктору осмотреть себя, Кира, не вынуждай меня привязывать тебя к этой кровати.

Кира не отводила взгляда от Владимира. В голове не укладывалось, как можно так ненавидеть человека, который дал тебе жизнь! Но сейчас было именно так. В целом мире не было ни одного человека, которого Кира ненавидела бы с такой силой, как своего биологического отца. Наверное, она могла бы даже его убить. Окажись в её руках пистолет, она нажала бы на курок, а что самое страшное, потом бы не

пожалела об этом.

— Если ты убьёшь моего ребёнка, Жёсткий, то тебе придётся не только сегодня меня к кровати привязывать, но и всю жизнь держать связанной, потому что я не сделаю ни одного шага тебе навстречу, не исполню ни одной просьбы и не выполню ни единого твоего приказа. Замуж тебе придётся меня выдавать с кляпом во рту и связанной. Интересно, как сын твоего друга отнесётся к тому, что у него будет такая жена? Ты не думал об этом?

— Я тебя перевоспитаю, Кира, станешь послушной и покладистой.

— Убив меня, ты сможешь лишь тогда перевоспитать меня, — огрызнулась она.

Владимир пристально посмотрел в глаза дочери, которые горели решимостью и отчаянием. Она верила в то, что говорит. Да он уже и сам стал понимать, что она говорит серьёзно и именно так и поступит. Сможет ли он сломить её? А если нет, то что тогда?

— Оставьте нас наедине, — приказал он своим людям, махнув рукой в сторону дверей.

Когда все удалились, Кира смогла перевести дыхание. Необходимо и дальше не позволять страху окончательно завладеть ею. Она должна бороться за жизнь своего малыша всеми способами.

Кира внимательно смотрела на мужчину. Он её отец, убивать её он не хочет, не станет, значит можно вести себя с ним дерзко, надеясь на то, что он не посмеет поступить с ней так, как обычно поступает с другими в схожей ситуации.

— И что ты хочешь Кира?

— Я уже сказала тебе, не причиняй вред моему ребёнку.

— Если я оставлю этого Калугинского ублюдка, то что я поимею взамен, дочка? — его глаза загорелись интересом, в них появился лукавый блеск, от которого у Киры мороз по коже пошёл. Кажется, что этот подонок придумал очередной способ, как надавить на неё и извлечь выгоду для себя из отчаянной для неё ситуации.

— А что ты хочешь?

— Жизнь этого плода в обмен на твоё полное послушание, дочь.

— Что?

— То, Кира. Ты моя дочь, если я позволю этому выродку родиться, то ты будешь делать всё, что я тебе прикажу, выполнишь каждое моё требование. Так и должно быть, ты моя дочь, слово отца для тебя равносильно приказу.

Кира со слезами на глазах смотрела на этого мужчину, проклиная тот момент в своей жизни, когда с ним познакомилась.

— Так как, дочка?

— Мой ребёнок будет жить, останется со мной, и я…

— Нет, — резко гаркнул он, перебив её, — с тобой этот выродок не останется, он не нужен ни тебе, ни мне. Максимум, который я могу позволить тебе, так это просто родить этого ребёнка и бросить куда-нибудь.

— Ты не можешь поступить со мной так жестоко? — она поражённо смотрела на этого мужчину.

— Где ты видишь жестокость? Я дал согласие на то, чтобы этот плод родился.

— Но, как же я оставлю его, это же мой сын, я люблю его? Как мать может оставить своего малыша? Я не смогу жить после этого.