Возлюбленная Калугина

Шо Ольга

— Что же, кажется, что я вам здесь больше не нужен. Если что понадобится, звоните, — сказал Яр, не желая более мешать парочке.

— Спасибо, Яр, иди.

Как только за Яром закрылись двери, Калугин обнял Киру, прижимая к себе.

— Наконец-то мы остались одни, Соловушка, я думал, что с ума сойду в больнице.

— А я от волнения за тебя. Разве можно быть таким капризным, Калугин? — улыбнулась она, прижавшись к нему, обняв за шею, — ты хуже маленького ребёнка можешь порой себя вести.

—

Но ты ведь от этого не станешь меньше любить меня?

— Ты и наш малыш… — вы моя семья, Влад, конечно же я очень люблю тебя и это никогда не изменится. И я счастлива, что ты нашёл в себе силы простить меня и принять после всего того, что я натворила.

— По-другому и быть не могла, ведь я любил тебя, хоть и ненавидел себя за эту слабость.

— Знаешь, Калугин, я поняла одно, что любящие друг друга люди могут сходиться, расходиться и снова сходиться, они могут делать ошибки. Но они — одно целое, одна стихия, которую невозможно разъединить. И глупец тот, кто пытается их разлучить, они всё равно будут стремиться к друг другу. Потому что, так задумал Творец!

— Опасное дело влюбляться, Кира. С сума сойти, до чего от этого бывает больно…. Больно от одного лишь страха потерять… Больше я тебя от себя никуда не отпущу.

— А я никуда и не уйду, — Кира обхватила руками его шею.

Владислав обхватил её за талию и, слегка прижав к стенке прямо в коридоре, впился в её губы жадным поцелуем. Он так истосковался по ней, впрочем, как и она по нему.

Через три дня Кира отправилась к себе на квартиру. Ей необходимо было определиться, что дальше делать со своей квартирой. Кроме того, там было много вещей, которые были дороги ей, как память, в первую очередь, как память о маме.

Подходя к подъезду, она грустно смотрела по сторонам, здесь всё напоминало о детстве и маме, о тех годах, которые она провела вместе с ней. Несмотря на то, что мама была ей неродная, Кира её очень любила и не желала бы себе другой матери.

Мама была всегда к ней добра, Кира знала, что мама любила её и любила брата, всегда переживала за обоих и много работала, чтобы обеспечить своих детей всем необходимым, в то время, как отец стал много пить и поднимать руку на маму и на саму Киру.

Подойдя к дверям, Кира открыла двери и вздрогнула, когда в квартире увидела мужскую обувь.

Из комнаты вышел отец и внимательно посмотрел на Киру. Кира сразу же по внешним признакам попыталась выяснить пьян ли мужчина. На удивление, тот был трезв. В квартире не стоял запах перегара.

Девушка тяжело сглотнула. Какая же она дура, что отправилась сюда сама без человека Калугина.

Олег приблизился к Кире, схватил за руку и затащил в гостиную, видя, что она в любой момент может сбежать.

— Сядь, — он указал ей рукой на диван.

Кира

подчинилась, положив руки на округлившийся живот. Она очень боялась, что отец снова поднимет на неё руку или даже ногу. Что тогда будет с её малышом?

— Послушай, я отдам тебе все деньги, которые у меня сейчас с собой есть и уйду, ладно? — произнесла она, встав.

— Сядь! — рявкнул он, приблизившись.

Она тяжело сглотнула, пытаясь избавиться от комка в горле. Девушка надеялась, что мужчина, позарившись на деньги, отпустит её, а потом она вернётся сюда, но уже не сама и заберёт из квартиры всё, что ей дорого.

— Мне не нужны твои деньги, дочка. И не бойся меня так, я тебя не трону.

— Неужели? — недоверчиво уточнила она.

— А твой мужик тебе ничего не сказал?

— О чём?

— О том, что было после того, как его бойцы меня увели несколько месяцев назад от подъезда этого самого дома?

— Влад ничего не говорил, а что?

— Он распорядился поместить меня в специальный центр реабилитации, там я пробыл почти полгода. Знаешь, я благодарен твоему мужчине, благодаря ему я понял, как сильно опустился и в какое ничтожество превратился.

— Влад?

— Да, он оплатил моё пребывание в центре. И, Кира, я потерял свою жену, хоть и бывшую, но она не была мне чужой. Я потерял сына, и я не хочу потерять ещё и тебя. Как бы там ни было, но ты моя дочь, я вырастил тебя.

— Нелюбимая твоя дочь, хочешь сказать.

— По пьяни я мог наговорить и делать много глупостей, дочка. Я никогда не сгорал от любви к тебе, но и не питал ненависти. Я принял тебя в семью и заботился о тебе. Ты дорога мне, Кира. Кроме тебя у меня больше никого не осталось.

— Я тебя не понимаю, что ты хочешь?

— Ничего, кроме возможности общаться с тобой и внуком, дочка.

Кира растерянно смотрела на него. Сказать, что она была в шоке, это ничего не сказать.

— Я сейчас устроился на работу, Кира, я вполне могу себя обеспечить, а если надо, то и тебе деньжат подкинуть.

— Как ты в квартиру попал? Замки ведь я меняла.

— Твой Влад мне дал ключи, Кира.

— Он мне ничего не говорил, почему?

— Не знаю. Но мы с ним о многом потолковали. Я перед ним в долгу.

— Ты будешь жить здесь?

— А ты против?

— Нет. Я сюда больше не вернусь, я буду жить с Владом.

— Вы ведь поженитесь?

— Да, мы оба этого хотим.

— Я рад за тебя, Кира, правда, ты ведь позовёшь меня на свадьбу.

— Да… папа, — слегка улыбнулась она.

— Ты пришла сюда ведь не просто так? Хотела, наверное, вещи матери перебрать? Я ничего не трогал, всё осталось на своих местах.

— Да, — произнесла Кира, опустив вниз голову, не в силах сдержать слёзы.